– Скоро взойдет солнце, – тихо и трогательно произнесла она. – Я скучала по здешним рассветам, Азат.

Девушка говорила неправду. Она не сказала то, что на самом деле камнем лежало на душе: «В моем сердце бушует неукротимый огонь, и я не знаю, как его усмирить. Я бережно хранила свою любовь и не могу спокойно наблюдать, как ее без сожалений растаптывают».

Она никому не могла рассказать, проклятье!

– До восхода еще есть время, – только и смог произнести Азат. Мужчина понимал, что что-то не так, но не стал настаивать: он знал, что Рейян расскажет о Миране. Возможно, он поступал несправедливо по отношению к Рейян, ведь он не расспрашивал девушку лишь потому, что не хотел слышать ненавистное имя. Но разве эгоизм – не синоним любви?

– Пойдем внутрь, ты замерзнешь.

Рейян отрицательно покачала головой. Миран сжег дотла ее сердце. Разве может она замерзнуть из-за какого-то легкого ветерка? Больничные же стены станут давить на нее. Она этого не вынесет.

– Отец позвонил дяде и сообщил о состоянии тети, – сообщил Азат, и Рейян вновь посмотрела на мужчину. – Он прибудет в Мардин первым же утренним рейсом.

Разумеется, он приедет. Подобно Рейян, оставит навсегда кусочек сердца в Стамбуле и вернется. Возвращение отчима в Мардин ввергло Рейян в еще большее уныние: теперь никто не сможет связаться с Мираном. Никто не поговорит с ним, не утешит, он продолжит бороться один с собственной тьмой.

– Что вы здесь делаете? – спросила вышедшая из больницы Хавин. Девушка нахмурилась, когда увидела стоящих рядом Рейян и Азата. Все знали о чувствах Азата к Рейян, кроме нее самой. Как сильно молодой человек ее любил, как рисковал, вернув домой… Несправедливо скрывать этот факт от Рейян! Хавин выразительно посмотрела на брата, и тот сразу же ушел.

Отныне Азат всегда будет ловить на себе подобные взгляды. Его бездумные признания в чувствах к Рейян оставили свою печать. Если бы он смог унять свое сердце, если бы придержал язык… Азат виновен. Потому что любит, потому что не скрывает этого, потому что сильно рискует, надеясь оказаться рядом с ней. О скольком еще ему придется сожалеть? Если бы он только мог убить в себе эту любовь, то смог бы остаться тем самым Азатом, в котором Рейян видела старшего брата.

– Рейян? – обратилась Хавин к девушке, пытаясь понять, почему та стояла на улице. К тому же, о чем она говорила с Азатом? – Что ты здесь делала?

– Просто вышла подышать, Хавин, – отозвалась Рейян. – Мне стало скучно.

Рейян старательно отводила глаза и с трудом сдерживала слезы. Девушка хотела побыть одна, но ее не оставляли в покое. Мать все еще не очнулась. Кроме того, Миран позвонил и окончательно все разрушил.

Рейян больше не могла терпеть все это.

– Я хочу тебя кое о чем спросить, Рейян, – произнесла Хавин. В ее взгляде читалось подозрение. – Почему Миран не приехал с тобой? И как он допустил, что ты отправилась в путь с моим братом?

Рейян предвидела, что рано или поздно на нее посыплются вопросы, но не знала, что ответить. «Миран узнал, что он сын моего отчима, что я утаила от него правду, и не смог меня простить? Между нами все кончено, Хавин!» Что она должна сказать? Хавин зрела в корень: при обычных обстоятельствах Миран приехал бы с Рейян, несмотря ни на что, и не отпустил бы ее с Азатом.

Рейян обернулась к Хавин, которая с любопытством на нее смотрела и ждала ответа. Девушка больше не могла сдерживать слезы. Ее губы задрожали.

– Миран бросил меня, Хавин! Я ему больше не нужна!

Хавин с изумлением уставилась на Рейян, но та уже развернулась к больнице. Рейян не смогла бы вынести эти расспросы. Девушка себя странно чувствовала: живот скрутило спазмами. Впрочем, Рейян не беспокоилась: врач предупреждал о возможности возникновения периодических болей.

Девушка взяла себя в руки, когда вернулась в больницу: она не хотела, чтобы кто-то заметил ее слезы. Если кто-нибудь еще о чем-то спросит, она расплачется как ребенок. Как долго сердце будет обливаться кровью? Почему судьба так жестока к Рейян?

Девушка устремилась к лестнице. За спиной раздались шаги Хавин. Внезапный приступ боли сбил Рейян с толку. Девушка остановилась, прижала руку к животу и глубоко вдохнула. Хавин нагнала Рейян и коснулась ее спины.

– С тобой все хорошо, Рейян? – не на шутку испугалась Хавин. Она уже тысячу раз пожалела о своих расспросах. – Обещаю, я больше не затрону эту тему, пока ты сама мне все не расскажешь.

Рейян не нашла в себе сил ответить и лишь молча покачала головой. Что за мучительные приступы боли? Девушку внезапно бросило в жар, во рту пересохло. Она попыталась шагнуть вперед, но боль вновь нахлынула.

– Рейян, ты в порядке? Что происходит?

Хавин осознала, что Рейян корчится от боли и даже не может ответить, и бросилась искать врачей. Рейян становилось все хуже. Девушка не понимала, что происходит, она впервые в жизни почувствовала столь сильную боль и очень испугалась. Рейян крепко обхватила руками живот и закричала от страха за дочь. Хавин вернулась вместе с медсестрами. Рейян сидела на ступенях и с трудом смогла подняться. Девушке повезло, что приступы боли настигли ее в больнице. Рейян посадили в инвалидное кресло. Слезы бурным потоком хлынули по щекам девушки.

– Хоть бы с моей дочерью ничего не случилось, молю!

Рейян привезли в одну из палат. Девушка глубоко дышала. Страх за дочь приводил в отчаяние. Вошел врач, медсестры уложили Рейян в постель, задернули шторы и помогли поднять подол платья, чтобы обнажить живот.

– На какой вы неделе беременности? – спросил доктор, нанес девушке на живот холодный гель и внимательно вгляделся в монитор.

– На двадцать седьмой, – ответила Рейян. Во рту у нее пересохло.

Боль утихла, и Рейян больше не кричала. Девушка с тревогой смотрела на врача и ждала услышать плохие вести. Хавин держала Рейян за руку. Она тоже очень испугалась и не могла произнести ни слова.

– Были ли у вас раньше подобные схватки?

– Иногда, – испуганно ответила Рейян. – Но в первый раз они такие сильные.

Полноватый доктор средних лет перевел взгляд на Рейян.

– Пока что не о чем беспокоиться, – спокойно произнес доктор. – В народе подобный феномен называется «ложными схватками». Тем не менее соблюдайте осторожность, существует риск преждевременных родов.

Глаза Рейян расширились после слов доктора. Ее врач, госпожа Нилгюн, никогда не упоминала о подобных рисках.