Снаружи моментально замолкла птичья возня.

Странно, но он совершенно не походил на призрака. Он не внушал ужас и не имел ничего общего с Вайолет или Леонорой. Я сама прикасалась к его тёплой коже, чувствовала, как в груди бьётся сердце. Он был очень даже живой, и это не поддавалось объяснению. Единственное, в чём я была совершенно уверена: он мне врал.

Я старательно напрягала мозги, стараясь выгрести все подробности нашей первой встречи. Я вышла из океана и спросила, как его зовут. Нет. Я спросила: ты Шон? И он сказал «да». Какое свинство! Все эти дни он позволял мне принимать себя за другого. Он затащил меня в опасные пещеры, где нас никто бы не нашёл. Он показал мне сокровенные места, о которых не знал никто, кроме мёртвых: Леоноры и Роланда.

У меня пошёл мороз по коже.

Я должна была немедленно найти Билли и всё ему рассказать. Даже если он всё ещё зол на меня за обман, ему необходимо быть в курсе того, что происходит, а мне необходима помощь, чтобы разобраться. На понимание со стороны мамы и тем более Дэвида рассчитывать не приходится – стоило представить, какие у них сделаются лица при известии о том, что я бегала по ночам на свидания с парнем, который то ли был, то ли не был из восемнадцатого века. Глупее ничего не придумаешь. Расскажи мне такое кто-то другой – я бы первая подняла его на смех.

Часы показывали 3:15. Интересно, Иона сдержал обещание встретиться со мной на пляже? Но как бы он это сделал? Конечно, он не собирался являться туда, где будет Билли, чтобы представиться и объяснить, почему я принимала его за Шона. Он не высунет носа до ночи, чтобы потом навешать мне на уши новой лапши. Как долго он надеялся развлекаться этой грязной игрой? Судя по тому, как легко я дала себя одурачить, – хоть до конца поездки. Ещё девять ночных свиданий, погружений, поцелуев… И я вполне могла решиться на большее – одна мысль об этом была унизительна.

Я ринулась из дома, так толкнув заднюю дверь, что она грохнулась о стену.

– Лучше не попадайся мне на глаза, Иона Бурк! – выдохнула я, спускаясь по лестнице к лесу.

Глава 28

Я как раз оказалась на последней ступеньке, когда из-за угла вывернул гольф-кар. По бокам из него торчали ядовито-розовые и оранжевые аквапалки[6], сминавшие растения по обе стороны тропинки.

– Вот ты где! – Мама полезла из машины, прихватив с собой охапку аквапалок. Она лихо заломила поля своей шляпы, раскраснелась от жары и выглядела совершенно довольной. Она потянулась к Дэвиду и чмокнула его в щёку.

– Не скучайте без нас! – сказала она, и Кен помахал рукой, прежде чем выполнил головокружительный разворот и помчался по тропинке на реально опасной скорости.

– Я… где… что? – Я тупо смотрела, как гольф-кар скрылся в лесу.

– Остаток дня мы проведём вдвоём, только ты и я! – Мама вручила мне часть палок и поправила шляпу. – Я сказала Дэвиду, что девочкам надо побыть одним.

– А он что будет делать столько времени? – У меня всё ещё не унялось сердцебиение, но трудно полыхать праведным гневом, держа в руках палки для бассейна.

– Кен проведёт с ним мастер-класс по ловле и разделке рыбы. – Она рассмеялась. – Это будет кстати по многим причинам.

– Верно. – Я высматривала среди деревьев признаки присутствия Вайолет, Ионы или Билли.

– Бассейн или океан? – спросила мама уже с лестницы.

– Чего? – Что-то двигалось в глубине чащи, раскачивая ветки кустов с алыми цветами, но я не могла понять что.

– Бассейн или океан? – Она спустилась назад и подёргала за мои палки. – В такую жару можно только плавать.

Если бы я могла, то выбрала бы сенот, но это было последнее место, куда следовало вести маму. Хотя стоило мне о нём подумать, и я буквально ощутила ласковое прикосновение этой великолепной волшебной воды. Её шёпот достигал меня через чащу леса. Обещал избавление от боли.

– Океан, – отрезала я, подавила приступ кашля и пошла следом за мамой по лестнице.

* * *

Я лежала на спине, запакованная в аквапалки, и гадала, как мне удалось так быстро угодить в ситуацию, о которой нельзя рассказать маме. Её советы помогали мне справиться с любыми дилеммами все эти годы, и я никогда не стеснялась обращаться к ней, даже если речь шла о таких вещах, в которых она не разбиралась, – как, например, фридайвинг. Но сейчас пропасть между тем, во что можно поверить, и тем, что происходило на самом деле, сделалась настолько широка, что я даже не представляла, с чего могла бы начать. И, скорее всего, так и не смогу этого сделать.

– Вы с Билли поссорились? – спросила мама, приподняв край шляпы. – Мы видели его на обратном пути – на нём лица не было.

– Типа того. – Я вытянула ноги и откинула голову. Тёплая, колышущаяся вода не шла ни в какое сравнение с сенотом, но и здесь она обладала частицей прежней магии, помогая слегка успокоить беспорядочное кружение мыслей.

– Ты бы всё же была поделикатнее с мальчиком, – сказала она. – Я понимаю, что для тебя он слишком мал, но он явно к тебе неравнодушен.

– Я не считаю, что он слишком мал, – возразила я. – И искренне считаю его своим другом.

– Похоже, вам нужно объясниться.

Ещё как!

– И я должна извиниться перед тобой, – продолжала она. – Всю неделю я так сосредоточилась на Дэвиде, что мы почти не разговаривали с тобой.

– Что? Вовсе нет! – Я подгребла поближе. – Честное слово, я очень рада, что вы столько времени проводите вместе. Я бы себе не простила, если бы из-за меня не состоялся твой медовый месяц.

– Об этом и речи быть не может, – сказала она. – Адди, ты моя дочь. И для меня нет никого важнее тебя.

– Спасибо. Но от этого мне только хуже, когда ты так со мной носишься. Правда, у меня всё хорошо.

Это была ложь, но на данный момент моё состояние было нелучшим вовсе не по маминой вине.

– Ну, я так не считаю. Ты только что пережила крушение жизненного плана, и я лишь хочу удостовериться, что ты не скрываешь свои чувства. Ты ведь отлично умеешь это делать. И думаешь, что я ничего не замечаю, но это не так.

Когда я была маленькой, мы жили на севере Майами, в трёх кварталах от океана. Мама с папой ругались каждый день, иногда часами, отчего у