Шрифт:
Закладка:
***
Взгляд, направленный в Видящий Камень, был спокоен и неподвижен.
— Каков будет приказ, Владыка? — спросил отражающийся в великом множестве зеркал Балрог, пригасивший своё пламя, чтобы не нарушать подсвеченный Сильмарилями полумрак.
Мелькор молчал, наблюдая, как усердно пытается ускользнуть от его слежки жалкая горстка эльфов, осторожно приближающихся к Тангородриму.
Слегка коснувшись венчающей голову чёрной короны, Айну усмехнулся.
— Время уходит, — нетерпеливо произнёс воин, с трудом сдерживая внутренний огонь, — если эти эльфы полезут на скалу и не сорвутся, мы лишимся ценного пленника.
Оторвав взгляд от Палантира, Мелькор ехидно поднял брови.
— Ценного? Как показало время, этот эльф нужен только ювелиру, украсившему мою корону, правда, Феанаро? — рука снова тронула чёрный металл. — Что в нём ценного? Работать на меня его было не заставить, а сейчас он просто сломленный калека, который не сможет встать на ноги. Пусть спасают. Всё равно не спасут.
— Каков приказ?
— Не высовываться.
— Будет исполнено.
Проводив взглядом воина-Майя, Мелькор снял корону и посмотрел в самые сердца Сильмарилей, живые, пульсирующие. Чувствующие.
— Я слов на ветер не бросаю, — усмехнулся Айну, — но мой приказ воинам может измениться в любой момент. Из невидимых со стороны Ард-Гален бойниц могут полететь стрелы. Или могут не полететь. При этом пленник останется жив и прикован по-прежнему, а его неудачливый спаситель погибнет. Вряд ли ещё хоть кто-нибудь рискнёт приблизиться к моей крепости ради жалкого висяка. Его судьба никого не заботит достаточно, чтобы бросать вызов мне.
Сильмарили, угасая, замерцали. В зале стало совсем темно.
И лишь Палантир сиял красными лучами поднявшегося на небо дневного светила, чей свет пробивался даже сквозь сотканную чарами пелену. Отражаясь в зеркалах, алые блики рассыпались по стенам, полу и потолку, пересекаясь между собой, составляя причудливые звёздные мозаики.
Мелькор перевёл взгляд на Видящий Камень. Кто же этот герой, чья жажда славы пересилила страх составить компанию своему королю? Чья кровь течёт в его жилах? Второй Дом Нолдор? Что ж, посмотрим, насколько хватит его отваги.
Город золотой. Спасение Маэдроса
В стотысячный раз проверив, всё ли взял, Финдекано начал убеждать себя, что поступил правильно, выбрав для похода к твердыне Моргота дневное время. Какова вероятность, что твари врага приспособились к свету? Или здесь, под покровом тьмы, нет разницы во времени суток?
В сердце нарастала злость. Сын Нолофинвэ не хотел думать о Феанорингах плохо, но, вспоминая отчаявшегося и сгорающего от стыда Макалаурэ, не мог заставить себя успокоиться. Грудь рвало изнутри желание кричать проклятья, швырять камни и всё, что попадётся под руку, выхватить меч и… Убивать.
Почему? Почему те, кого Финдекано любил, оказались такими… Такими…
Братья даже не пошли с Нельо на переговоры! Неужели испугались?!
Не в силах принять услышанное и додуманное, видя, что горы уже достаточно близко, а крупные валуны, за которыми можно спрятать телегу и лошадей, закончились, втородомовский принц спешился и, снова проверив снаряжение и содержимое закрепленной на поясе сумки, молча кивнул собратьям и побежал к окутанным тьмой скалам.
***
Музыка стала слышна у подножий, когда Нолдо приблизился к отвесным склонам на полёт стрелы. Это звучала одна из тем Творения, сомнений быть не могло. Финдекано подумал, что предпочёл бы никогда не слышать этой песни, но тут же забыл об этом.
«Нельо, где же ты?» — мысленно вопрошал эльф, теряясь в бесконечном лабиринте воспоминаний и эмоций.
Горы, горы, горы… Тьма…
Изуродованный труп на берегу, и отчаявшийся, потерявший надежду Кано…
Почему, Эру?!
Горы… они все одинаковые!
Нет, они не одинаковые, они совсем не похожи друг на друга, просто музыка из-под земли не даёт сосредоточиться. Она творит, но это же Созидание во имя Разрушения! Здесь, в недрах земли зарождается жизнь с одной только целью — нести смерть!
Почему всё так?!
«Где же ты, Нельо? Может быть, всё зря? Может быть, ты уже мёртв? Нет. Не для того Моргот тебя вывесил напоказ. Ему нравится видеть и чувствовать чужие страдания. Но, враг проклятый, ты не учёл одного — это не нравится мне!»
Прислонившись спиной к на удивление тёплой скале, которую отметил на карте Макалаурэ, Финдекано постарался успокоиться. Враги не видят его из-за маскировки. Но время играет против! Сколько ещё бегать здесь, вдоль хребта, и искать?
Но и кричать — плохая идея.
Сосредоточившись, Нолдо воспроизвёл в памяти лицо Нельяфинвэ. Пламя на фоне тьмы. Это горят мёртвые деревья рядом с королевским дворцом в Альквалондэ. Майтимо смотрит в сторону дверей, теряющихся среди ажурных колонн. У ног лежит изрешеченный щит, доспех слева в пятнах крови, Нельяфинвэ одной рукой снимает шлем.
«Я не Феанаро», — звучат слова.
«Да, Нельо, ты не Феанаро. И никогда им не станешь. Никому это не под силу. Но ты — мой брат. И, даже если бы ты не был моим родичем, какая разница? Я не позволю Морготу так поступать с эльфами! Ни с одним из нас! Нельо… Услышь меня, пожалуйста!»
Финдекано закрыл глаза. Если использует осанвэ, выдаст себя. Но чары музыки действуют иначе!
Песня зазвучала в памяти — только одна из многих сотен, неожиданно напомнив о юности и первом бунте против отца.
Губы зашептали слова, и Финдекано показалось, что музыка недр сбилась с ритма.
***
— Клянусь, — с трудом шевелящимися губами шептал Майтимо, запрещая себе думать о собратьях и подбирать слова для всего, что случилось, — вечно преследовать… огнём и мечом, — эльф понимал, если пытаться анализировать или оправдать поступки родичей, станет ещё хуже, пусть даже кажется, что уже некуда, — своим гневом… любого. Будь то Вала…
Собирая по крупицам остатки сил, сын Феанаро прогонял чудовищные воспоминания о прикосновении руки Моргота к голове, невольно всплывающие при упоминании врага.
— Майя, эльф, — выдохнул, как можно ровнее, Майтимо, — или иное творение Эру…
Нет, не вспоминать! Семью… И друзей. Бывших...
— Что уже живёт или родится… позже… великое или малое, доброе или злое…
Ритмичный скрежет металла внутри горы вдруг сбился, словно столкнулись два вихря, нарушив вращение друг друга.
Or luine menel ná
