Шрифт:
Закладка:
А тут… тут совсем по-другому. Ещё до войны ему, бывало, снились сны, отсылки в которых он не мог найти в реальном мире. Это были сны о войне. О ядерной войне. Сколько таких было снов — два, три… в любом случае, хватило бы пальцев на одной руке, чтобы пересчитать их. Но сны яркие, логичные. Такие не часто снятся.
Сейчас же ему снилась мирная жизнь со всеми её заботами и суматохой. Такая реальная. Такая далёкая и недоступная. Вот она, ядерная война, буквально за окном. Ядерные грибы, вырастающие на горизонте (он вспомнил свою поездку в "Ласточке"), патрули в спецкостюмах, постоянно прибывающие беженцы с пострадавших территорий, и назойливый треск дозиметра, который, казалось, преследовал его повсюду, куда бы он ни пошёл. А вот мир, но во сне. Обычный. Без войны. Вот они с Алей едут отдыхать на море. Вот они гуляют по летнему парку.
Влад даже ловил себя на мысли, что идёт после службы домой, чтобы уснуть и уйти в тот доступный ему только во сне мир. Идиллию сновидений портил только один сон, тот, в котором Аля погибала в автокатастрофе. Он снился уже пару раз с незначительными вариациями, и Влад, засыпая рядом со своей женой, хотел лишь одного, чтобы, именно этого сна сегодня в расписании кинотеатра "Морфей" не было.
И ведь, главное, они реально хотели пойти в банк, так как давно задумывались о покупке новой квартиры, и деньги на первый взнос были уже накоплены, и даже на мебель бы осталось.
Но была ещё одна проблема. Когда он просыпался, его часто не покидало чувство реальности произошедшего во сне. Или в жизни? Или во сне? И это чувство вообще не внушало позитивных эмоций. Ну, представьте, что вы не понимаете, где реальность, а где сновидение, так и крышей поехать недолго. Нет, до такого он ещё не дошёл, чтобы окончательно спутать явь и сон, но всё же…
Влад даже начал думать, что его психика выдаёт некую компенсаторную реакцию на события последней пары месяцев, мол, мозг, сколько мог, столько и держался, а когда стресс стал обыденностью и он к нему мало-мальски привык и как-то расслабился, ослабив хватку на эмоциях, тут-то подсознание и решило подогнать ему проблем.
Как там говорил сержант Потапенко о пограничнике, размахивавшем удостоверением, — "Поехал кукухой", — кажется так. Вот так насмотришься на все "прелести" войны и решишь, что лучше пребывать в иллюзорной реальности, созданной мозгом, чем принимать реальность таковой, какая она есть. И это тебя ещё не контузило и развороченных трупов и умирающих от лучевой болезни, он собственными глазами не видел. Но видел тех, кто работает с такими людьми каждый день в специальных лагерях за городом, и их взгляд, когда они пересекались глазами, совсем ему не нравился.
Может, мозг так хотел компенсировать то, что ему приходилось видеть воочию каждый день? Стоит признать, сейчас не самое лучшее время, чтобы ходить к психологу, или вообще попасть на приём к психиатру. Хотя он и раньше в психологию не сильно верил, больше в психиатрию, так как не видел ни одного человека, которому бы реально помогли беседы у какого-то левого чела, которому ты ещё и нехилые бабки должен отстёгивать. А вот примеры хорошей работы психиатров ему доводилось наблюдать, приходилось ему видеть неадекватных и опасных, в первую очередь, для окружающих людей, по которым психушка плакала. Как говорится, хорошее слово — хорошо, а хорошее слово и хорошая доза галоперидола ещё лучше.
Поэтому Влад списал всё на стресс, и решил попытаться взять себя в руки. Ну а то, что сны необычные, так на то они и сны. Может в этой необычности и заключается их обыкновенность. Мало ли, может у него такой мозг особенный. Ведь у каждого разум отличается какими-то особенностями, вот и у него тоже.
Но были и другие сны, не менее чёткие и реальные, они тоже были о войне, но о какой-то другой войне. Он словно видел обрывки или коллаж из нарезок фото- и видеоматериалов, газетных заметок. А когда просыпаешься, как будто остаётся какая-то дымка, своего рода туман и постепенно угасающее эхо.
Надо держать себя в руках. Не хватало, чтобы его ещё попёрли с работы, благодаря которой они более-менее сыты и одеты (и это в такое жуткое время!) по причине его неадекватности. "Стал неадекватен" — так себе диагноз. Впрочем, приложив некоторое умственное усилие, он всегда возвращался в реальность и понимал, что есть что, где сон, а где явь, какой бы неприглядной она не была. Он понимал, что сейчас уже декабрь 2020-го года, что в октябре была ядерная атака, что была она в основном со стороны США (союзники не сильно успели им помочь), что страна находится на военном положении, напрягая все имеющиеся силы для сдерживания наступления противника главным образом на западном направлении.
Главное, не "поехать кукухой", ну-ну…
Он посмотрел в окно. Зима. Обычная ядерная зима 2020-го года. Ядерная не потому, что она была вызвана ядерными взрывами, прогремевшими в октябре и поднявшими облака пыли в стратосферу, а просто по факту первого масштабного применения ядерного оружия в целях достижения реальных военных целей. Насколько она будет соответствовать тем апокалиптическим картинам, которые в своё время рисовали учёные, будет понятно, когда наступит календарная весна следующего 2021-го года, а за ней и лето. Вот тогда будет ясно, как сильно ядерная бомбардировка повлияла на климат.
До будильника был ещё целый час. Спать не хотелось.
Сев на краю кровати, Влад стал натягивать штаны и футболку, попутно обдумывая запланированную на сегодня работу, но всплывший под утро в памяти сон, да и не только сегодняшний, не давал сосредоточиться.
Глава 11. Деньги, сектанты и Апокалипсис
Взрыв произошёл над Новой Москвой, где-то в районе Троицка. Остальные ракеты, летевшие на Москву, смогли сбить, но и этого хватило, чтобы жизнь в столице замерла на какое-то время в шоке. А потом началась паника. На смену панике пришло желание мести к теоретическим виновникам. Почему теоретическим — в первые часы ещё не было понятно, кто конкретно осуществил ядерную атаку. Все вроде бы понимали, но особенно в Москве, почему-то люди допускали, что это
