Шрифт:
Закладка:
Мой взгляд устремился наверх, где сквозь толщу воды светила серебристая луна.
- Будешь жить во дворце, - шептал водяной, покрывая мои щеки поцелуями. – Будешь в золоте купаться… Надо было сразу тебя топить…
Я чувствовала, как его волосы опутывают мое тело, а сам он покрывает мою грудь поцелуями. В тихом омуте черти, оказывается, влюбились! Кто бы мог подумать!
Сладость его поцелуев, нежность сильных рук была настолько опьяняющей, что я не заметила, как меня увлекают за собой все глубже и глубже в бездну.
Ничего себе, какие сладкие у него губы… И какое глубокое это озеро…
Миленка!
Эта мысль прошила меня насквозь. Я словно опомнилась, очнулась от чар.
Миленка!
Она же там дома одна! Заберет ее Алексашка!
Я с ужасом посмотрела на своего почти любовника, понимая, что еще мгновенье, и мы сольемся с ним воедино.
- Ыыы! – уперла я руки в широкие мужские плечи, чувствуя, как водяной обнимает меня за талию обеими руками, пытаясь прижать мои бедра к своим.
- Ыыы! – дернулась я, пытаясь оттолкнуть его. Мои руки засветились голубым светом, а я увидела, как водяной поднял на меня глаза. Они светились так же ярко, как и мои пальцы.
Одного мгновенья мне хватило, чтобы я вырвалась и устремилась к поверхности. Казалось, в голове билось сердце, а я видела только свет впереди и вереницу пузырьков. Вода была обманчивой. Казалось, что до света рукой подать, но нет.
- Кхе!!! – вынырнула я, плывя к берегу. Я же говорила! Плавать я умею только по - собачьи. – Кхеу!
Я выползла на песчаный бережок и ухватилась рукой за пучок травы, подтягивая свое тело повыше.
Рубашка лежала на месте. Я прокашлялась, сплюнула волосы, пахнущие озером, и вытерла рубашкой лицо, словно полотенцем.
- Это как понимать, Настя? - послышался голос, а водяной вынырнул из воды, глядя на меня.
- А так! – выдохнула я, снова кашляя и пытаясь прийти в себя. – У меня дома ребенок! А второе я к тебе немного не за этим шла!
- А зачем? – спросил водяной, а я чувствовала, что сейчас самое время нажить себе еще одного смертельного врага. Вот прямо самое-самое.
- Я хочу, чтобы ты силой научил меня пользоваться, - произнесла я, глядя на свои руки. – Чтобы я защититься смогла!
- А зачем тебе сила, если ты женой моей будешь? – спросил он, а я чувствовала, что с такими врагами Мойдодыр переходит на сухой шампунь и влажные салфетки.
- А что? Для этого обязательно тонуть надо? – спросила я, на всякий случай, отходя от воды подальше.
- А ты как думала, - заметил водяной.
- Э! Не! Тонуть – как - нибудь без меня! – произнесла я, опасливо глядя на кромку воды. – У меня ребенок дома!
- Хар-р-р-р! – послышался крик ворона на ветке. А потом я поняла, что это смеется Леший. Лес ходил ходуном, а хохот слышался даже в скрипе деревьев и в карканье ворон.
Я натянула рубаху на мокрое тело, стараясь не смотреть на водяного. Ишь ты! Утопить решил! При мысли о том, что меня действительно решили утопить, по коже пробежал холодок. Или это прохладный ветерок, напомнил мне о том, что единственное доступное здесь лекарство от простуды – мужик на все тело и погрызть корешок!
- Хар! – потешался Леший, а вместе с ним и весь лес. – А ты говорил, что она за тобой бегает! И жить без тебя не может! Хар! Хар! По тебе убивается! Хар! Ой, не могу!
И стая перепуганных ворон поднялась в небо. Ветки скрипели, а я все еще явственно ощущала на губах сладкий вкус чужих поцелуев. Внутри что-то сладко ойкало, как только я вспоминала прикосновение чужих губ в умопомрачительном танце смерти. Бр-р-р! Прямо мурашки по коже!
И как это я опомнилась? Что меня дернуло?
Я поспешила уйти, опасливо оглядываясь на водяного. Тот молчал, а я чувствовала на себе кирпич его взгляд. Такое чувство, словно я рояль на себе по лесу несу. Вот таким добрым был взгляд.
Решив не испытывать судьбу, я припустила домой.
Лес расшумелся, пока я бежала по залитой лунным светом тропинке. Да! Бяда! Как теперь учиться? Где бесов брать?
Внезапно тропинка, которая должна была вывести меня напрямик к дому, заросла ветками склонившихся деревьев.
- Эй! – возмущенно произнесла я, глядя по сторонам. – Это что еще за новости?
- Предупредить хочу. К воде с опаской подходи! Он на тебя ужасно зол! Ой, как зол! Ни одна ему еще не отказывала! – прошелестел лес, и снова расхохотался жутким смехом.
Отлично! Всегда мечтала быть первой во всем! В учебе, в работе, в игре! А стала первой, кто отказал водяному! Просто не баба – а моральная травма с косой и в юбке.
- Эй, Леший, может, ты меня учить будешь, а? – спросила я, не без надежды.
- Хар! – послышалось в лесу.
Ну, нет, так нет!
Деревья наконец-то расступились, а я шагнула на освещенную лунным светом поляну, где возле огромного чудовища – мельницы ютилась небольшая избушка. В окошке горел уютный свет.
Спасибо! Теперь осталось изобрести влажные салфетки!
Нужно на всякий случай вылить всю воду в доме! Мало ли, что водяной удумает!
- Так! – влетела я в избу, осматриваясь по сторонам.
- Ты че делаешь! – возмутился домовой, когда я перевернула ушат с водой. – Ты чего! Тебя кто там покусал? Может, я схожу, и он меня покусает! Чтобы я тебе по голове твоей непутевой дал!
Он зашелся и напушился, словно рассерженный кот. Я уже проверила по горшкам, нет ли в воды? Вроде бы не было. В одной крынке было молоко, но я решила его оставить.
- Ты че? – бегал за мной домовой, пока бесы любопытно приоткрыли крышку сундука. В черной щели приподнятой крышки виднелись мелкие светящиеся глаза. Выглядело все это инфарктненько. Такие же глаза смотрели из темноты погреба. Они внимательно следили за мной, но стоило мне подойти, как крышка опускалась, люки задраивались.
- С водяным поругалась, - буркнула я, а домовой, который полез на печку, шмякнулся с нее оладушком.
- Ой, ой, - застонал он, хватаясь за сердце.– Беда-а-а! С водяным, поругаться! Ой, мама! Знаешь, че было однажды. Парень один утонуть должен был. Да спасся. Обманул водяного. И с тех пор к воде не подходил. Так и помер!
- От чего? – остановилась я, понимая, что в горле как назло пересохло. Пить захотелось, как в последний раз.
- Конь в старости затоптал! – заметил домовой поучительным голосом.
- А при чем тут вода и водяной? – спросила я, немного не въехав в тему.
- А при том, что не мылся мужик всю жизнь. И пил с опаской! – добавил поучительно домовой.
