быть ведьмой с хиленькими возможностями.

Увидела, что к порталу наперерез мне идет Диминик Эйм, и прибавила шага. Я была измотана и расстроена – сил не осталось даже на войну.

– Что это было, Наташ? – спросил еще издали.

А что было? Я оказалась злобной тварью со вредоносной способностью, которую уже успела применить на нескольких хороших существах и ни на одном плохом. И теперь не могла этим поделиться даже с Маринкой, нельзя было рисковать, что она проговориться при Николасе, если их отношения станут серьезнее. А может, они вскоре расстанутся, ведь оборотень еще недавно ей даже не нравился? Зато и от меня опасность отодвинется… Я поморщилась: вот что я за человек, опять ради собственного спасения ищу, кому бы пострадать?

На вопрос я отвечать в подобном русле не собиралась, потому задала свой:

– Все хотела узнать – ты каждую ночь гоняешь свою машину через московский парк? Но как тебя до сих пор не поймали и не арестовали? Вообще-то, у людей и своя полиция имеется.

– Допустим, далеко не каждую, – поправил инкуб. – И из того парка есть другой выезд – без шлагбаумов и лишнего любопытства.

Я хмуро констатировала:

– И ты мне об этом сообщаешь только сейчас. Почему я не удивляюсь? Ладно, Дим, неприятно было повидаться, но мне, к счастью, пора.

Он ступил влево, перекрывая мне путь и продолжая сверлить внимательным взглядом:

– Смотрю, кто-то в еще худшем настроении, чем обычно. Я спросил, что это было? Ты вчера отдавала команды моей Крысе.

– Дрессировать пыталась, – отшутилась я.

– Я должен поверить, что ты перепутала крысу с собакой, когда орала: «Сидеть, сидеть»?

Впервые с начала разговора я немного заинтересовалась, но бесконечная усталость не позволила восторгу проявиться в интонации:

– И что, ты сел?

Его темные глаза оставались прищуренными, как если бы инкуб пытался поймать малейшие намеки на разгадку.

– Сел, – удивил он и добавил: – За несколько минут до того. Мне как раз подавали ужин, и в ожидании я решил заглянуть в Крысю. Был, мягко говоря, несколько обескуражен твоей неадекватностью.

– Ужин подавали? – Я понимающе поджала губу. – У тебя еще и слуги водятся?

– Не слуги, а слуга. В единственном числе. Но я родился в семье лордов, когда-нибудь верну себе титул – осталось за этот промежуток не растерять господские навыки. Чего бы мне это ни стоило.

– Прикольно слушать, как нищенствуют богачи – наверное, тяжко есть серебряными приборами после золотых? Но ты не переживай, справишься, ты ведь главный злодей Вахарны! То есть или выкрутишься, или отправишься в заморозку, – издевательски произнесла я, подняла руку и похлопала его по плечу, чтобы добавить утешению еще больше театральности. Но почти сразу замерла, осознав, что сама дотронулась до него. Мгновенно отдернула ладонь, будто от горячей плиты.

Инкуб усмехнулся, но не принялся смаковать мое замешательство:

– Меня оплакали, вернемся к оплакиванию тебя. Что это было? А ведь это не в первый раз происходило, просто раньше я не мог поймать ощущение. Напой-ка мне что-нибудь – вчера померещилось что-то странное, когда ты мычала песню моей Крысе.

Я отступила на шаг и медленно выдохнула. А может, и правда прямо сейчас начать петь, а потом потребовать, чтобы он забыл меня вместе со всеми нашими запутанными отношениями? Ведь сам просит! Но внутри дернуло осознанным нежеланием это делать – всегда успею. А пока мне, вероятно, даже немного нравились эти спонтанные встречи и раздражающие разговоры. Тем не менее я напомнила:

– В последний раз мы договорились никогда больше не общаться. Мы закрыли претензии друг к другу с равным счетом и поставили точку.

– Полностью согласен с тем решением. Меня радует сама мысль, что я тебя больше никогда не услышу. Не поужинаем сегодня вместе? Я угощаю.

– Что, прости?

Он затянул, как будто объяснял что-то простое ребенку:

– Я сегодня снова выберусь в человеческий мир. Заеду за тобой. Мы вместе поедем в ресторан, сядем друг напротив друга и будем молчать. Домой не приглашай – я очень опасаюсь нарваться там на дружка твоей соседки, а магикопам точно нельзя видеть меня в Москве. Что скажешь?

– Скажу… что твои утверждения не вяжутся между собой. Зачем нам встречаться?

Инкуб продолжал терпеливо говорить, как если бы всерьез решил настаивать на своем праве от меня чего-то требовать:

– Затем, чтобы ты мне спела. Или объяснила, что именно пыталась сделать с Крысей. Я не смог понять, что это за странный контроль разума, но точно какое-то влияние уловил, однако ни один контроль не действует на таком расстоянии. У тебя в загашнике какая-то тайна – и я точно смогу ее монетизировать. А если очень повезет, то найду, чем тебя шантажировать, мне в будущем пригодится карманный магикоп.

– Понятно, – я вспомнила о своей усталости. – Заманчиво быть твоей марионеткой, но я, пожалуй, откажусь. Прощай. И в следующий раз сделай вид, что меня не знаешь.

Я ехала домой и пыталась хоть чем-то себя подбодрить, но не выходило. Как же я радовалась сегодня утром, и как же теперь разочарована. Мне всю жизнь теперь придется ото всех скрывать свою суть. Войдя в квартиру, я первым делом разорвала листок с заклинанием на раскачивание силы – ее ни в коем случае нельзя трогать, пусть остается граммулькой, данной полукровке. Маленькое прятать намного проще, чем большое.

* * *

Николас уже несколько дней к нам не приезжал – сейчас количество смен увеличилось у всех магикопов. И Маринка, похоже, немного скучала, хотя открыто не признавала – повторяла, что не может воспринимать оборотня серьезно, он для нее любопытный герой из сказки, с которым можно сгонять в кино или кафешку.

Когда она пошла в душ, то переставила клетку с Крысей в комнату. Я поначалу не обратила на питомца внимания, но через некоторое время почувствовала пронзительный взгляд. Она как раз наблюдала за мной, чутко и тщательно, и игнорировать такое внимание невозможно.

– Ну и чего тебе? Канал на телеке переключить? – пробурчала я.

Крыска встала на задние лапки и будто начала принюхиваться. Не удивило бы, если бы из ее рта сейчас вылетело какое-нибудь насмешливое сообщение, или она нагло помахала бы мне лапкой. Но вместо этого раздался стук в дверь – тихий, небрежный, абсолютно однозначный «тук-тук». Так не стучат те, кого не ждали – это просто знак: дескать, я здесь, как и договорились. Я дернулась, но удержала себя в руках и улыбнулась в сторону крысячьей морды:

– Все равно приехал? Но я никуда с тобой не пойду. Уходи, Диминик.

Крыся совсем по-человечески наклонила головку вбок – мол, да что вы говорите. Я невольно усмехнулась и повторила отказ:

– Не пойду. И дверь тебе не открою. Мы не друзья, чтобы общаться в такое время. Мы настолько не друзья, что будет странно нам вообще общаться.

И после этого крыса натурально пожала плечами, что читалось как: «Ну и ладно». Боже мой, вот бы мне научиться управляться с альтерами так же идеально точно! Зверек ведь даже несвойственные ему жесты воспроизводил! Я не успела умилиться в полной мере, поскольку раздался тихий скрип открываемой двери – и уже через секунду из прихожей показался крысиный король собственной персоной.

– Привет, любимая, – протянул инкуб своим ненормально приятным голосом. – Ты сегодня особенно хорошо выглядишь. – Я после этих слов зачем-то начала поправлять футболку и смотреть на свои пижамные штаны. А Диминик сунул длинный палец в клетку, чтобы его единственная подружка с радостью потерлась об него мордочкой. Лишь после этого он перевел взгляд на сгорающую от возмущения меня: – И тебе привет, Красная Шапочка.

– Да как ты вошел?! Уже во второй раз, между прочим!

Он без приглашения шагнул к креслу, рухнул в него, закинул ногу на ногу и сцепил руки в замок.

– Ну я ведь главный злодей Вахарны. Неужели у меня не найдется в кармане пары отмычек? Наташ, ну что ты как маленькая, все равно же я добьюсь того, чего хочу. Просто расскажи свою маленькую грязную тайну – и легко отделаешься.

– С чего ты вообще взял, что она у меня есть? – я таращилась на него круглыми, наполненными абсолютной честностью глазами.

Почему-то не сработало, он начал угрожать:

– А ведь я могу