Шрифт:
Закладка:
Эва едва истерически не рассмеялась поняв, что Мелинда приходилась кузиной второстепенному персонажу. Смех прошел быстро и на смену ему пришло сомнение. Она не знала, стоило ли просить Мелинду познакомить Рональда с Риэль. Влиял ли Рональд на сюжет романа? Если и делал это, то не сильно. Не знала, нужен ли он сейчас, когда чувства между Артуром и Риэль еще не окрепли. Вдруг Риэль влюбится в хозяина магической башни и тогда сюжет романа и все ее старания покатятся в яму.
Решила пока ничего не делать. Рональда можно подключить к истории в любой момент — Мелинда ей не откажет. Она поставила чашку на стол и скривилась, чувствуя липкость меда на пальцах. Неловко стряхнула крошки с подола, радуясь, что ткань темная и на ней не видно, как шоколадные крошки превращались в маленькие пятнышки.
Хорошо.
Эва сыто выдохнула и облизала пальцы от меда, игнорируя рыцаря Яна и Лукрецию. Благородные леди так себя не вели, однако она никогда не была таковой, особенно в восточном поместье. Здесь нет тех, перед кем ей нужно играть.
Дверь осторожно приоткрылась и в столовую вошел Гелберт. Он поклонился и заговорил:
− Ваш гость пришел в себя. он очень напуган и просит хозяина поместья прийти.
Эва не спешила. Спокойно доела и отдохнула, лишь потом встала. Шла за рыцарем Яном, который в случае непредвиденной ситуации ее защитит. Наверное, странно идти к беззащитному ребенку с такой охраной, однако этот мир научил ее другому. В этом мире нельзя верить никому, потому что даже ребенок может оказаться мстительным магом или воришкой.
В комнате светло и просторно. Гелберт сказал, что ее использовали для гостей, которые не имели высокого статуса, например, Мелинде такую бы комнату не предложили. Поначалу она этого не поняла, а сейчас видела, что мебель из более дешевого дерева, ткани без изысканной вышивки и мало интерьерных штучек. Несмотря на простоватый интерьер, тяжелые, но светлые занавески и кровать без балдахина, комната приятная. Эва с радостью жила здесь, но Гелберт настоял на более большой комнате с огромными окнами, столбами на кровати и полупрозрачным балдахином, который безумно раздражал.
На простой кровати из дуба сидел парень, который в дневном свете и сухими волосами выглядел даже красиво. Если бы Эву попросили, одним словом, его описать, это слово стало бы — Золотой. Мальчик и правда словно отлит из золота с пшеничными волосами, глазами цвета гречичного меда и кожей все еще бледной, но с легким загаром. Волосы взметнулись, когда он резко повернул голову, большие глаза со смесью интереса и страха рассматривали Эву.
− Как ты себя чувствуешь?
− Кто вы?
Они задали эти вопросы почти одновременно, перебивая друг друга. Эва вздохнула и отдернула руку, которой очень хотелось потереть переносицу. Объяснять что-то не хотелось, как и находиться долго с незнакомым человеком. Однако Эва спасла его и взяла на себя ответственность, поэтому не могла просто так выбросить, как ненужную вещь.
Вздохнула и убрала выбивающуюся прядь из неуклюжего пуска, закрепленного на затылке спицей.
− Эванжелина Питтерс, дочь графа Питтерса. Ты сейчас находишься в моем поместье и будь добр веди себя культурно.
Эва ненавидела представляться этим именем. К Эве она уже привыкла и считала, если не родным, но знакомым и приятным. Полное же имя — чужое, вызывало лишь тошноту, непринятие и ощущение, что она вероломно заняла место, не предназначенное ей.
Незнакомый мальчишка скептически осмотрел ее, чем сильно рассмешил Эву. Она его даже понимала, потому что не выглядела как накрахмаленная принцесса, имеющая богатый род за спиной. Синее платье простого кроя без вышивки и украшений, серьги из серебра с россыпью бриллиантов, волосы, убранные в неряшливую и непривычную этому миру прическу.
Мальчик насупился и посмотрел на свои тонкие пальцы, которые казались еще тоньше, чем у Эванжелины.
− Исэ, − нехотя представился он и по тому, как не сказал фамилию, Эва поняла, что перед ней простолюдин. — Спасибо за то, что помогли.
Вздохнув, она покосилась на равнодушного рыцаря Яна. Как же Эва недолюбливала детей, особенно подростков. Они все такие сложные, противные и недовольные. Жаль, конечно, что его нельзя выгнать из поместья. Про Эву и так ходили слухи, а после такого и вовсе ее возненавидят и ведьмой обзовут.
− У тебя на спине раны. На тебя кто-то напал? — поинтересовалась она, не особо желая услышать ответ. На самом деле, вопрос важный, потому что если рядом обосновались бандиты, то нужно с ними быстро разобраться. Состояние Исэ ее не сильно волновало — они чужие люди, а Эва не Святая и не добрячка, чтобы всем помогать.
Исэ поджал губы и стал бегать глазами по комнате. Подбирал ответ, а значит, собирался ей врать. Эва закатила глаза и выдохнула, чувствуя сильное раздражение. Ложь она не любила еще с прошлой жизни. Лучше узнать о себе все самое отвратительное, чем купаться в луже недомолвок и лжи.
− Не важно, − оборвала Эва его и взмахнула рукой. — Раны не загноились. Отдохни несколько дней и можешь идти, лекарства я тебе дам. Так что давай без глупости, восстанавливайся и уходи.
Развернувшись, она вышла из комнаты, не дожидаясь ответа. Лишняя головная боль ей ни к чему. Эва и оставила его лишь потому, что помнила две кровоточащие раны вдоль позвоночника с двух сторон от лопаток до поясницы. Даже у самого черствого человека от такого сердце заболит.
− Что прикажете делать, госпожа?
Эва остановилась и оглянулась, рассматривая Гелберта. Он не выглядел чем-то обеспокоенным, будто ничего сверхъестественного не происходило. Казалось, его не волновал раненый ребенок или он хорошо скрывал эмоции. Эва усмехнулась и вытянула руки вперед, потягиваясь.
− Приставь к нему рыцаря, пусть тот следит. Мальчишка не выглядит засранцем, поэтому не должен доставить проблемы. Пусть полечится и как только ему станет лучше, а раны перестанут кровоточить — гоните. Лишний балласт нам не нужен.
Гелберт не ответил, но кивнул и ушел обратно в комнату к Исэ. Имя у мальчишки странное, но красивое. Однако важно ли это? Не, это совершенно не имело никакого значения, потому что ничего общего у них никогда не будет. Эва надеялась, что никогда, потому что
