- Ахххххх… - выдыхаю, забросив руки за голову и вцепившись в спинку кровати.

Она ударяется о стену, а моё тело прошивает нервный импульс.

- Ммммм… - тяну, выгибая шею, содрогаясь.

Освещённая тусклым утренним светом комната наполнена пошлыми шлепками, нашими дыханиями и моими стонами.

Ещё один толчок, и я хватаюсь за его ягодицы, которые резко двигаются между моих ног. Вперёд и… ахххххххх… назад…

Моя голова ударяется о спинку, и Аид накрывает её рукой, меняя наклон бёдер и темп.

Теперь он двигается короткими плавными ударами, которые вколачивают меня в матрас. Прижавшись виском к моей щеке, второй рукой он удерживая свой вес, потому что он чертовски тяжёлый! Его живот трётся о мой. Щекочет его волосками. Теперь я стону непрерывно, готовясь к оргазму.

- Ещё, ещё… - молю его, царапая спину.

Под моими пальцами перекатываются жёсткие мышцы. Он ускоряется. Мои ноги безвольно прижаты к животу, я даже не в состоянии обхватить его ими. Из уголка моего глаза вытекает слезинка, и я взрываюсь, выкрикивая его имя…

- Чёёёёёрт… - бормочу, накрывая голову подушкой и подтягивая ноги к груди, которая жалобно ноет, прося его поцелуев и горячих рук. - Ммммм...

Маленькая комната наполнена ярким дневным светом, и это говорит мне о том, что теперь я стала спать до обеда.

Если так пойдёт дальше…

Встав с постели, плетусь к двери, за которой звенят оживлённые женские голоса.

На кухне моей съемной квартиры во всю хозяйничает Фатима, а Айза сидит на столешнице, жуя яблоко.

Фати осматривает меня с ног до головы, хмуря тонкие старомодные брови. Подтягиваю съехавшие безразмерные спортивные штаны, подвёрнутые со всех сторон. На мне такие же носки и футболка почти до колена.

У Аида Джафрова всё большое.

В его одежду меня можно было бы закатать, как в спальный мешок. Особенно чудовищная разница у нас в бёдрах, плечах и в… размере ноги.

Открываю холодильник, говоря:

- Доброе утро.

- Да уже обед, - ворчит Фатима, пока я рассматриваю пустые полки. - Со всеми носишься, а о себе позаботиться не можешь! Садись и ешь!

Пахнет волшебно.

Подойдя к окну, выглядываю во двор, где уже два дня дежурит большой чёрный внедорожник. Это вопиющее вмешательство в мою жизнь, от которого у меня щиплет в глазах.

Но этого мало!

“Неужели ты не понимаешь, как мне нужен?!”, - молю я.

Ни Фати, ни Айза… вообще никто не знает, что конкретно со мной случилось. Я просто не могу достать наружу все эти воспоминания. Я храню их в себе. Каждую минуту, проведённую в том кабинете. И свой страх, и свою трусость. Самир не выполнил своих угроз только потому, что ему вдруг стало глубоко не до меня! И потому что за мной пришли.

Я даже не знаю, жив ли этот ублюдок. Вообще ничего не знаю, кроме того, что деньги снова на месте.

- Как у вас дела? - спрашиваю нашу кормилицу, опускаясь на стул и беря в руку ложку.

- А как могут быть дела в доме без хозяйки? - сокрушается она, вертясь у плиты. - Завтра явится какая-нибудь “Лаура” и устроит там бордель.

Может и так.

Но меня переполняет глубокое разочарование! Очевидно, когда стараешься дать людям добро, их природа велит ответить тебе каким-нибудь дерьмом. Лаура - яркий тому пример. Я знаю, что она знала о моей неприязни. Но я, чёрт возьми, ничего плохого ей не сделала!

И сколько таких “Лаур”?

Я больше не хочу ничем таким заниматься. Просто не хочу.

- Мира найдёт кого-нибудь подходящего вместо меня… - говорю тихо, принимаясь за ароматный суп, который согревает изнутри.

- А ты чем займешься? - разоряется Фати. - Носки вязать начнёшь?

- Чем-нибудь… - шепчу я.

- На вот, отнеси вниз, - деловито велит она Айзе. - Где они только берут таких головорезов…

Боже, теперь она ещё и охрану мою кормит?

Айза подхватывает серебристый контейнер, набитый едой, и спрыгивает со стола. Сама она одета в не менее безразмерную толстовку и лосины.

- Твоё платье вон там, - кивает Фатима на дверь ванной, на которой висит чёрный фирменный чехол.

Платье очень скромное и длинное. Без декольте и с узкими рукавами. Я попросила Фати привезти его, потому что решила пойти на высокородный юбилей.