Солнце к этому времени уже исчезло, на небе были те же звезды и луны, что и в другой временной линии. Мы с О вышли из дома и направились в глубь деревни. Чем ближе мы подходили к ней, тем громче были слышны звуки арфы и фортепиано. Мы прошли мимо лавки, где мальчик запекал на костре груши, всю деревню заполнил этот аромат.

– Аня, помнишь, как мы жгли костёр, и ветки пахли так же? Хороший был день тогда.

– Марк, ты помнишь?! – я уставилась на него с недоумением.

– Ну, конечно, я помню. Почему я должен это забыть? – внешне он не поменялся, но глаза его заблестели. Такая резкая смена поведения выбила меня из колеи. Я обняла Марка, положив свои руки на его плечи. Мне было грустно видеть его таким, я едва сдерживала слезы, чтобы не расплакаться. Неужели крупица сознания Марка всё ещё там. Может быть, у меня получится вернуть его сознание.

– Знаешь, я всегда хотела заглянуть в будущее, – еле слышно произнесла я, глядя прямо ему в глаза, – ну, чтобы защитить себя и близких от опасности или подготовиться к ним. Но это ведь значило нарушить главное правило нашей игры… Я опустила взгляд вниз… я бы тогда нарушила свободную волю, право выбора…Ведь… он есть у нас… выбор…даже если., что бы мы не выбрали…это приведет нас в одно и то же место… Пока я могу выбирать и принимать решения… я буду это делать, потому что жизнь в этом. Потому что… потому что я выбираю сама, с каким намерением я буду делать выбор. Я выбираю, кого любить. Я выбираю, какую одежду надеть и какое слово сказать. Я выбираю свои мысли, я выбираю свои вкусы… В этом и состоит жизнь.

– Но ведь порой выбор сделать так сложно, – ответил мне мой Марк и убрал прядь с лица.

– Что бы ты ни выбрал, ты всегда творишь свою судьбу, – ответила я.

Кто-то позвал Марка, он отвлекся на него:

– О, познакомь со своей подругой. Кто вы и откуда к нам пришли? – спросила незнакомка.

– Это Аня, – Марк поменялся в лице, – говорит, что знает меня. А это Изи, моя наставница, – он представил нас друг другу.

Я поняла, что Марк снова забыл о себе, я разозлилась на эту женщину. Она была уже в возрасте, седые пряди почти полностью покрывали её голову. Темно-синий спортивный костюм подчеркивал её упругое тело. Её подбородок был вздернут вверх, наверное, это из-за её маленького роста. Изи так холодно на меня посмотрела, что я даже немного прижалась к О. Она бы составила отличную пару Карлу. Ну почему она подошла именно сейчас?! Может быть, Марку удалось бы побыть со мной подольше. Весь вечер я провела в ожидании возращения памяти Марка, но в этот день этого так и не произошло.

*

Я быстро влилась в эту временную линию. В этом не было ничего сложного, проблемой было привыкнуть к приходам памяти Марка. С моим появлением О стал чаще вспоминать о себе, но это сопровождалось тревогой и ухудшением его самочувствия. Мне было не по себе от этого. Когда я ловила его грустный взгляд, внутри у меня всё сжималось. Мне так хотелось, чтобы это всё закончилось, но моё присутствие как будто только раздосадовало нас, заставляя сомневаться в правильности выбора. Я начала уставать, путаться в днях, мне не с кем было разделить свои эмоции и, чтобы не путаться самой, я начала вести дневник:

«Почему я здесь? В моей памяти стираются наши волнительные моменты. Я прокручиваю в голове воспоминания, чтобы не забыть то, что было со мной. Кто переписывает мою жизнь? Опять я о себе. Марк потерял вкус к жизни, вечно в тревоге, а я всё о себе.

Сегодня Марк меня узнал, и мы смогли поболтать, как раньше. В такие дни я верю, что к нему вернется сознание».

– Ань, собирайся мы опаздываем в кино, – крикнул мне О и я закрыла свою тетрадь.

Конечно, за это время О обзавелся друзьями. Пи и Эк были уже пожилыми женщинами. Они жили на Земле ещё в 60-ые, были первыми хиппи. Эк каждый день надевала новые очки, а Пи делала прическу в стиль её очков. Они были максимально дружелюбной парочкой, которую я когда-либо встречала. Они ценили каждый миг здесь. Я смотрела на их отношения между собой и немного завидовала. Как бы мне хотелось встретить старость вместе с Марком.

Пи и Эк ждали нас на месте. Когда О привел меня в поднебесный кинотеатр в первый раз, я была шокирована масштабом и тем, что нам предстояло зайти в прозрачную сферу, которая взлетала в небо. Это объяснялось тем, что на земле всех усадить было нереально. Роботы тоже поднимались в небо, создавая круглый экран. Эти сферы становились частью фильма, полностью вовлекая нас в кино. В такие вечера я забывала о своих проблемах и могла наслаждаться непринужденным общением.

Пи спросила меня во время перерыва, почему мои глаза такие грустные. Обычно я находила кучу разных мелких причин для грусти. Но в тот вечер я призналась, что перестала чувствовать легкость на душе, как будто меня чем-то тяжёлым придавило. Она молча обняла меня. Я решила сменить тему:

– О, ты помнишь что-нибудь о старом мире? Замечаешь ли ты, что тут всё по-другому?

– Иногда некоторые вещи приводят меня в восторг, но я не понимаю, почему, – ответил он.

– Какие, например?

– Ну, знаешь, меня удивляет то, как здесь все уживаются… Нас много, но благодаря хорошему планированию здесь никогда не бывает столпотворений. Даже если возникают споры, их решают мирным путем.

– Наверное, это благодаря тому, что здесь чтут мир выше, чем собственную выгоду, – улыбнулась Пи.

– Да, я заметила. Почему тогда временные линии такие разные?

– Про временные линии тебе лучше спросить у Эк, она мастер по таким вопросам, – О посмотрел на Эк, та сняла очки:

– Временные линии отличаются из-за людей, живущих в этих временах, как бы банально это не звучало.

– Можно подробнее? – спросила Пи.

– Конечно, из чего состоим все мы?

– Из атомов – ответил О.

Эк улыбнулась и отрицательно покачала головой.

– Я не совсем это имею в виду. Мы осознаем этот мир с помощью запахов, виденья, звуков, осязания и цвета. И у всего этого есть свои полюсы: отрицательный или положительный. В этой временной линии каждый пытается наполнять себя положительными вещами, приятными запахами, чистотой и яркими цветами. Мы сами себя программируем, формируя среду. Тут нет места сплетням, нет места критике или ругательствам. Но, конечно, это вещи дополнительные. Основной причиной такого контраста является то, что в другой временной линии капиталистическое общество во главе процветания ставило нанотехнологии, генетическую инженерию и искусственный интеллект. А окружающая среда, социальные структуры и ценности разрушались. Невозможно, думая только о выживании собственных семей, повысить групповое сознание. Необходимо заботиться одинаково о каждом. В этом и состоит главное отличие. Мы – коммуна.

Пока биотехнологии создавали беспрецедентную пропасть между бедными и богатыми, мы создавали новую этику. Для нас земля Гая важнее экономического роста. Мы отказались от нефти и газа, заменили их экологическими источниками энергии. Они стали бесплатными для всех. Мы потратили деньги на исследование почвы и сельскохозяйственной деятельности и определили земли, вокруг которых построили города, чтобы люди могли работать на них вместе с роботами. Если раньше люди для получения своих ответов обращались в священные писания, то в 22 веке все искали ответы в Интернете, и вдруг стало понятным, что инфраструктура в ответе за моральные ценности человека.