стороны в северских и в польских в старых и в новых порубежных городах и в селах и в деревнях всяких чинов многие люди и их жены и дети в воскресные дни и в господские и в богоро-дичны и великих святых в празднуемые дни во время святого пения к церквам божиим не ходят и в святые празднуемые также и в седмичные во многие дни и по вечерам и во всенощных позорищах бражничают и в домах своих и сходятся на улицах и на городских полях и к кочелищам и на игрищах с скоморохами песни бесовские кричат и скакания и плясания и меж собою кулачные и дрекольные бои и драки чинят и на релех колышутся, а отцов своих духовных и приходских попов также и учительных людей наказания и унимания от таких злых дел не слушают и не внимают и за наказание и внимание отцам своим духовным и приходским попам также и учительным людям те бесотворцы наругание и укоризны и бесчестие с великими обидами и налогами чинят и на таких бесовских позорищах своих многие христианские люди в блуд впадывают, а иные и смерть принимают" [1]. Если даже считать многое в челобитной преувеличенным, то и тогда возникает картина весьма примечательная: массы русского населения, во-первых, предпочитают участие в народных увеселениях посещениям церкви и, во-вторых, не слушают увещеваний священников и других духовных наставников, которые пытаются воздействовать на них словом. Пришлось церкви прибегать к государственному принуждению, чтобы устранить конкурентов в лице скоморохов.

[1 Цит. по: Белкин А. А. Русские скоморохи, с. 174.]

Обстановка, рисуемая челобитной, характерна не только для XVII в. И в последующие времена, несмотря на строжайшие запрещения, народное искусство сохранялось и развивалось. Продолжением деятельности скоморохов явилась так называемая „медвежья потеха", различные зрелища с использованием дрессированных медведей, а также искусство народных кукольников, так называемый „театр Петрушки". И во всех этих зрелищах и увеселениях чрезвычайно сильна была сатирическая струя, направленная против духовенства, а иногда и против отдельных элементов религии.

Антиклерикальные тенденции были характерны и для русского народного изобразительного и прикладного искусства. К примеру, в XIX в. на русских ярмарках нередко продавалась вырезанная из дерева фигурка монаха, который несет на спине женщину, спрятанную в снопе. Сатирическое изображение представителей духовенства имело место и в русских народных гравюрах, так называемом „лубке".

Анализ сборника „Русское народно-поэтическое творчество против церкви и религии", подготовленного Институтом русской литературы АН СССР и выпущенного в свет в 1961 г., показывает, что в русском фольклоре издавна существовали не только антиклерикальные, но частично и антирелигиозные мотивы и сюжеты. В сказках, песнях, устных народных рассказах, пословицах и поговорках высмеиваются не только попы и монахи, но и сам бог. Последний предстает в некоторых из народных сказок в образе глуповатого простачка, которого водят за нос то святые, а то и сам черт. Но хитрее и умнее черта обычно оказывается человек - простой мужик или солдат [1]. Множество пословиц и поговорок русского народа свидетельствует о его безразличии к основным религиозным догматам, о том, что рядовой трудящийся человек больше надеялся на свои силы, чем на божью помощь. Приведем хотя бы такие известные пословицы: „На бога надейся, а сам не плошай", „Гром не грянет, мужик не перекрестится", „Бог-то бог, да и сам не будь плох".

[1 См.: Русское народно-поэтическое творчество против церкви и религии. М.-Л., 1961, с. 35-47.]

Монах, несущий женщину в снопе.

Сергиев Посад (ныне Загорск) Московской обл. (20-40 гг. XIX в.)

Общеизвестны русские пословицы и поговорки, в которых характеризуется социальная роль религии и церкви: „До царя далеко, до бога высоко", „Кто богат, тот и свят", „За тем боже, кто кого переможе" и многие другие.

Многие русские писатели и критики справедливо указывали на безразличие русского народа к религии и церкви, на его критическое отношение к духовенству. А. С. Пушкин заявлял, что наш народ питает презрение к попам и равнодушие к отечественной религии.

А. И. Герцен писал: „Русский крестьянин суеверен, но равнодушен к религии, которая для него, впрочем, является непроницаемой тайной. Он для очистки совести точно соблюдает все внешние обряды культа; он идет в воскресенье к обедне, чтобы шесть дней больше не думать о церкви. Священников он презирает как тунеядцев, как людей алчных, живущих на его счет. Героем всех народных непристойностей, всех уличных песенок, предметом насмешки и презрения всегда являются поп и дьякон и их жены" [1].

[1 Герцен А. И. Собр. соч. В 30-ти т. М., 1955, т. 6, с. 211.]

Атеистическая направленность русского народного творчества резко возросла после Великой Октябрьской социалистической революции. Перестройка образа жизни и мировоззрения людей нашла свое отражение, в частности, и в появлении соответствующих песен, сказок, пословиц, частушек. Вот некоторые из частушек, посвященных теме отхода от религии:

На пригорке старый дуб

Клонится над рожью.

Я пойду сегодня в клуб,

А не в церковь божью.

Не ругай меня, мамаша,

Что я в церковь не хожу.

Потому что в клубе нашем

Пользы больше нахожу.

Мать велела мне говеть,

А я как начну реветь:

- Не пойду на исповедь

- Дурой себя выставить [1].

[1 Русское народно-поэтическое творчество против церкви и религии, с. 119-120]

Народное художественное творчество и сейчас остается богатым источником образов, характеров и сюжетов, которые критически изображают различные стороны церковной жизни, выявляют связь религии с господствовавшими эксплуататорскими классами. Оно может и должно широко использоваться в процессе атеистического воспитания трудящихся.

Антиклерикальные и атеистические тенденции в искусстве прошлого

История свободомыслия и атеизма теснейшим образом связана с историей искусства. Скептическое отношение к официальным религиозным верованиям, а то и прямое неверие в богов находили свое проявление в древних рабовладельческих государствах первоначально не столько в форме абстрактных философско-теоретических рассуждений, сколько в виде поэм, песен, стихотворений, нравоучительных рассказов, наконец, драматических произведений. Одно из наиболее древних произведений этого рода - это „Песнь арфиста", найденная среди египетских папирусов (другой ее вариант обнаружен на стене одной из гробниц) и датируемая специалистами XIV в. до н. э. Автор этой песни выражает свои сомнения в существовании загробной жизни, т. е. отрицает один из главных устоев древней египетской религии. Вот что об этом говорится в песне:

Никто не приходит оттуда,

Чтобы рассказать - что же с ними,

Чтобы рассказать о их пребывании…

Итак, празднуй радостный день и не печалься,

Ибо никто не уносит добра своего с собою,