на земле убивали.

– Это не удивительно, твоя душа еще помнит, как отвратительно находиться в его подчинении. То время, когда ты была марионеткой, и на твоих руках было столько крови, тебя прозвали…

– Демоном войны, – закончила я фразу за него.

– Да, именно так и звали. А откуда… – споткнулся он, а потом его глаза заблестели. – Ты вспомнила, да? Всё вспомнила?!

– Не совсем, видела в потоке воспоминаний… Я словно кино смотрела.

– Ну, это тоже хорошо. Значит, ты понимаешь, с кем мы имеем дело.

– Кири… – не успела договорить, Алукард закрыл мой рот рукой.

– Тш-ш-ш… Не поизноси его имя! Он услышит!

– А, так вот почему эта тень явилась, – произнеся это, Алукард вопросительно посмотрел на меня. – Когда Кичиро меня выдернул из потока воспоминаний, я практически произнесла его имя.

– Ясно, он услышал и поэтому пришел проверить, – сказал Алукард, а потом добавил: – А отклика не получил, поэтому списал, скорее всего, на искажение, что нам на руку. Запомни: ни за что, ни при каких обстоятельствах не произноси его имя. По крайней мере сейчас.

– А потом что, можно? – спросила я так, чисто риторически.

– Потом ты сможешь противостоять его технике «Марионетка».

– То есть? – не поняла я.

– Что ты знаешь о Даре десяти Богов?

– В первый раз слышу, – произнесла я.

В этот момент Алукард взмахнул рукой, и передо мной появились десять свитков. На каждом из них были цифры. И цвет числа был разный, а также свет, что исходил от свитка, соответствовал цвету числа.

– Это десять свитков. Каждый из них содержит особую технику, дарованную каждым из десяти Богов.

– Алукард, мать твою! – вспылила я после минутной тишины. – Ты можешь выдать как-то всё сразу, а не порциями?! Объясни что к чему. И что за чем идет! Как эти хрени мне помогут и в чем их задача?

– Ну в общем девять богов: Меакей, Адимус, Аделиция, Уеионабару, Вувене, Элия, Танатос, Йоссея, Рохеис. Аодин из небожителей стал младшим богом – Имгелрамус. Все имеет свое начало и конец. Рано или поздно найдется тот, кто захочет это изменить. Есть мир и есть его источник. Смертные умирают и рождаются, есть долгожители и лишь немногие стали бессмертными, например – драконы. Но за свое бессмертие они заплатили потомством. Раз в пятьсот лет у дракона наступает гон и длится он три дня. Однако не факт, что именно в этот гон он сможет породить потомство. Если он не встретил истинную, то встречает он его один, а если всё же встретил и у них получилось зачать, то новое потомство возможно через три тысячи лет.

– И что, трахаются они тоже раз в пятьсот лет? – спросила я, но тут же поняла, что сморозила глупость.

– А что, похоже на то, что Кичиро готов трахаться раз в пятьсот лет? – спросил Алукард. – Да ему пришлось собрать всю волю в кулак, чтобы не взять тебя здесь и сейчас. Сама хоть поняла, какую глупость спросила?

– Ага… – ответила я и покраснела.

– Мозги есть, уже радует, продолжим. Так вот, Боги пришли к выводу, что однажды появится тот, кто захочет присвоить себе силу источника и стать сильнее и привнести изменения в цикл бытия.

– И этот день настал, появился он – тот, чье имя нельзя называть, – вспомнила я фразу из Гарри Поттера.

– Да, именно он самый. Убил источник силы мира, уже честно не помню какого, стал сильнее, но был проклят Мирозданием, так как обрек мир на погибель.

– Подожди, стоп! – сказала я и вытянула руку вперед в знаке стоп. – То есть Мирозданию похрен, что он убил источник? Вся проблема в том, что позволил миру умереть?

– Ну да… – кивнул Алукард.

– Зашибенная система расставления баллов.

– Баллов? Каких баллов? – спросил Алукард. – Ты о чем?

– Забей, не бери в голову. Это так, мысли вслух. Рассказывай дальше.

– Э-э-э… Ну, ладно… Так вот, если забрать силу источника как это сделал наш… Эм…

– Леший, – выдала я. Не знаю почему, но вспомнился ведьмак.

– Кто? Леший? Это вообще что?

– Не суть, дальше.

Выражение лица собеседника говорило, что он просто в шоке от моих словечек. Ну, оно и понятно, он же ни черта земной лексикон не понимает.

– Я тебя не понимаю, ну ладно… Наш «Леший», забрал силу источника принудительно, соответственно не только Мироздание, но и сам источник прокляла его. Теперь он падший. А эту тварь может убить только Бог, ну или кто-то с силой бога, или оружием бога.

– Класс, а при чем тут я? Ты забыл, что ли, я как бы не Бог!

– Я в курсе, но ты должна стать сильнее, иначе снова будешь марионеткой и снова сделаешь больно тем, кто тебе дорог и кто дорожит тобой. Понимаешь?! Дура ты безмозглая!

– Чего орешь?! – взорвалась я. – Ты слишком долго тянешь и не объясняешь самого главного!

– А кто вечно перебивает?! Я, что ли?!

– Молчу…

– Сразу бы так. Для начала нам нужно сделать так, чтобы ты поступила в академию, освоила оставшиеся две ступени магии элементов. Это делается через особые тренировки, что преподают в академии. Для всех они одинаковые и лишь твой потенциал определяет, освоишь ты все три ступени или нет. После того, как ты освоишь всё, попроси Кичиро поднять твой уровень до Барона. Только после этого ты сможешь приступать к тренировкам по свиткам. В прошлой жизни ты освоила всего пять, поэтому стала его куклой и проиграла.

– Легче сказать, чем сделать, – ответила я. В академию ещё не поступила, а он уже план тренировок на все четыре года вперед, блин, придумал!

– Ты обязана, у тебя нет выбора. Если ты выучишь все десять техник, то станешь сильнее Кичиро и практически сравняешься с Лешим, но всё же тебе его не победить. Цепных псов и приспешников одолеешь, но его нет. Надо будет стать еще сильнее.

– Ну и смысл тогда? – спросила я.

– Смысл есть всегда, – ответил Алукард. – Поднявшись на такой уровень, сможешь найти его и разбудить.

– Его это кого? – уточнила я.

– Танатоса – Бога смерти, хаоса и разрушения. Только ты сможешь его найти и разбудить раньше времени.

– Почему? – спросила я.

– Потому что ты его дочь…

Десять свитков. Часть два.

– Что ты сказал? – спросила я. – Чья я дочь?

– Танатоса – Бога смерти, хаоса и разрушения. Он сможет убить его.

– А всё интереснее и интереснее становится… – сказала я, еле сдерживая гнев. Да какого хрена вообще происходит?! Почему я всё узнаю порциями?! – А почему я об этом узнаю только сейчас?

– Потому что не время было, –