Шрифт:
Закладка:
— Не волнуйтесь, в Российской Империи много напитков, так что новый напиток найдётся на каждую встречу! Даже учитывая ваши убеждения! — улыбнулся я.
Да уж, с этим чуть было не вышел конфуз. Первый раз Браунинг заявился ко мне почти пять лет назад. Вскоре после того, как мы выбросили на рынок вариант с перезарядкой за счет прямого использования энергии пороховых газов. Разумеется, он раздобыл и внимательно исследовал эту машинку. Почему «разумеется»? Ну, хотя бы потому, что сконструированный им пулемёт Кольт образца 1895 года был первым, работающим на этом принципе. Так что мотивы, по которым он нашу «машинку» изучил, вполне понятны.
А вот почему он потом рванул на корабле в Оулу — для меня так и остаётся загадкой. Что мешало сначала списаться и договориться о встрече? Короче, на границе его «приняли». Иностранец с чемоданом оружия. Кто он? Разумеется, террорист! При задержании он начал бурно возмущаться, так что ему ещё чуть бока не намяли[3]! К нашему общему счастью, он начал кричать: «I’m visiting Vorontsoff!»[4]
Оулу к тому моменту уже стало одними из «ворот» для экспорта-импорта нашего Холдинга. И наша продукция составляла там почти девяносто процентов всех проходящих через него грузов. Поэтому к «подозрительному иностранцу» на всякий случай позвали кого-то из офицеров, знающих английский. А тот уже, услышав, как именно зовут гостя, стал очень вежливым и повёз его в местный филиал Холдинга. На следующее утро мы уже принимали знаменитого оружейника в «Беломорском шпиле».
И вот тут чуть было не произошёл новый конфуз. Мы с Натали хотели встретить его в «АмБаре», рассуждая, что американцу будет приятно увидеть уголок родины на другой стороне Земного шара. И только уже усевшись за столик, я открыл «памятную записку», подготовленную безопасниками на знаменитого оружейника. И выматерился.
Буквально в первом абзаце сообщалось, что наш гость — мормон. И соблюдает все ограничения мормонов — не употребляет спиртного, не пьёт кофе и чая, отрицает и другие стимулирующие вещества. А в «АмБаре» по раннему утреннему времени был широкий выбор спиртного, кофе и чая. А помимо этого — только содовая вода! Упс-с-с! А ведь он должен был подойти с минуты на минуту!
В итоге получился анекдот: подходящий Браунинг и сопровождающий его глава филиала в городе Оулу полюбовались видом «русского Эдисона», внезапно вскочившего из-за столика и бросившегося улепетывать от них, как чёрт от ладана!
Разумеется, вернувшись, я объяснил, что сбегал к нам в квартиру за небольшим ящиком с бутылками ржаного кваса, лежавшем в холодильнике. И то, почему пришлось это сделать.
Сам я особой реакции на это не заметил, наш гость был достаточно сух и официален в общении, но Натали сказала, что он был тронут такой заботой. А ещё, что ему польстило, что про него в Беломорске знают даже мелочи, вроде предпочтений в напитках. Я предпочёл ей поверить, потому что женщины в таких делах чувствительнее нас, мужиков. А моя любимая жена — в особенности!
В итоге у нас установилось довольно плотное сотрудничество. И в следующий свой визит, он предупредил нас телеграммой. А я, создавая традицию, угостил его «Тархуном». Да, я сам подсказал одному из партнеров идею любимого напитка из моего детства. И теперь это стал «русский» бренд, пока ещё не добравшийся до Европы.
— Это тоже новинка! Настойка на рябине с яблоком и мёдом. Пить лучше охлаждённым, так что мы его на льду держали. Отведайте!
Некоторое время мы наслаждались. Июнь в этом году начинался достаточно жаркими днями, так что слегка кисловатый и горьковатый ледяной напиток был именно тем, что надо!
— Я рад вас видеть, поверьте! Но уверен, что у вас есть множество срочных дел в Европе. А о том, что мои советы по лёгкому пулемёту себя оправдали, мне донесли по почте. И даже премия поступила. Так что… Простите, но спрошу прямо: что вам от меня снова потребовалось?
Ну да, старый Джон Мозес очень ценил своё время и не тушевался при общении с первыми лицами корпораций[5].
— Для начала ознакомьтесь с этим.
С этими словами я извлек из-за шкафа длинный футляр с увесистым содержимым и положил на стол перед ним.
— Хм… Что тут у нас? Ружьё Гана-Крнка. Судя по материалу и длине ствола — модернизированное. Судя по тому, что крюк заменили на сошки, вы увеличили начальную скорость пули. И насколько сильно?
— Примерно вдвое! До восьмисот пятидесяти метров в секунду.
— Ого! А массу пули оставили прежней?
— Почти. Теперь пуля только стальная остроконечная, и чуть более обтекаемой формы. Поэтому масса снизилась до тысячи восьмисот пятидесяти гран[6].
— На одну шестнадцатую, получается? — немного посчитав в уме, невзначай похвастался своей компетентностью мой собеседник.
— Именно.
— И вы хотите, чтобы я помог тут что-то усовершенствовать?
— Нет, я знаю, что это не ваш профиль. Мне нужна автоматическая пушка под этот патрон. И вы — наилучшая кандидатура, я уверен.
Старина Джон, не чинясь, вскочил и пробежался по переговорной, благо её размеры позволяли тут даже молодого бычка выгуливать. Сделав несколько кругов, он вернулся к столу и уточнил:
— Но пом-помы вас не устраивают? Чем? Калибр там вдвое больше, масса снаряда — тоже! Да и отдача от выстрела чуть сильнее, чем у вашего изделия. Так что они должны справиться! И вряд ли откажут вам.
Тут уже встал и прошелся по кабинету я. И заговорил, не возвращаясь за стол:
— А не устраивают меня, уважаемый мастер, вес и размеры. У них получится не менее четырёхсот американских фунтов!
— А вы чего хотите? В пару фунтов уложиться, что ли⁈
— Смотрите сами. Карабин Нудельмана с магазином весит около десяти американских фунтов. А пулемёт — около восемнадцати. Модифицированное же восьмилинейное ружьё весит чуть больше оригинального — сорок шесть с половиной фунтов. По пропорции получается, что реально можно с автоматической пушкой уложиться в восемьдесят четыре фунта[7].
— Меньше сорока килограммов? Нет, это невозможно! Хотя бы потому, что тут сошками не обойдешься, станок нужен! Да и прямая пропорция в этом случае не работает…
— Хорошо, я согласен, уложитесь хотя бы в шестьдесят килограммов! Если обеспечите скорострельность триста выстрелов в минуту и возможность давать очереди в десять-двенадцать выстрелов, я
