– Привет. Заходи. Место тебя уже заждалось, – открылась шторка, и на пороге появился Саймон. Был он, как всегда, немного флегматичным, пока дело не касалось медицины. Причем медитациями он не занимался, предпочитал спать, похоже, эту его страсть я как раз и прервал.

– А где Генри? – спросил я. Помощник Саймона по хирургии был достаточно спокоен и сосредоточен при работе. И мне не хотелось, чтобы за скальпель брался целитель, я ему в этом не сильно доверял.

– Я тут, – прозвучал голос мужчины из проема двери, который шел дальше в скалу. Там у них, как я понял, были свои места для сна. Мужчины жили здесь для того, чтобы не возвращаться в барак. Хотя, как я уже понял, в бараках проживают только те, кто непосредственно работает на рудниках. Другие спят в таких же рукотворных пещерах.

Странно для меня было то, что я искал «своих», тех, с кем попал в плен, пока по крайней мере никого не нашел, а это заставляло думать, что на острове есть еще несколько лагерей.

– Ну, тогда начали! – скомандовал Саймон, и мое туловище начало онемевать. – Работы не много, а я хочу спать.

– Я тоже… хочу, – позевывая, сказал Генри и, умыв лицо и руки в тазике, подошел к нам.

Работу закончили и впрямь быстро. Буквально через тридцать минут я начал чувствовать тело.

– Все, выметайся, – сказал Саймон, поднимая руки с моей груди. Ко мне медленно стала возвращаться чувствительность. Мелким покалыванием по всему телу. Даже по ногам прошла волна мурашек, хотя к ним-то никто технику не применял.

– Спасибо, – ответил я. Слова мужчины и его тон меня немного выбесили. Он не должен был так со мной разговаривать, но, в принципе, он меня вылечил. Поэтому поблагодарил я его заслуженно. Ругаться с ним из-за тона не стал, да и вопросы никакие задавать тоже. Хотя у меня было парочка штук. Накопились за день. Раньше я ждал, пока меня начнет нормально слушаться тело и руки. Они также попадали под действие анастезийной техники и с трудом меня слушались. Нужно было подождать около пяти минут. Мало ли что, но в этот раз я не стал дожидаться возвращения полной функциональности. А зря…

Пройдя буквально тридцать метров вдоль бараков, я неожиданно столкнулся с тремя лысыми парнями. Идущий в центре был молодой и худой, парни сзади его были постарше и покрупнее. Он им что-то рассказывал и бурно жестикулировал. Они вышли из дверей барака и налетели на меня. Я же нет чтобы пропустить их, не смог даже сделать шаг вперед. Идущие сзади центрального меня увидели, но ничего не сказали, наверное, думали, что я отпрыгну, но у меня ничего не получилось. Неожиданная встреча закончилась тем, что мы врезались. Причем я оказался в более выигрышном положении и, сделав шаг, крепко стоял на земле, а вот парень сделал шаг вперед и, врезавшись в меня, упал на землю.

Сначала он посмотрел на меня с испугом, потом на своих друзей и потом снова на меня. Не знаю, что он там представил, может подумал, что его подкараулили и сейчас будут бить… Не важно. Важно, что я почувствовал, что сейчас начнется драка. Лицо его стало меняться, когда он понял, что не знает меня и все еще лежит на земле.

– Ты чего, пес? Взбучки захотел?! – вскрикнул он и, подпрыгнув в воздух, нанес мне удар в лицо, после чего схватился за руку и сквозь зубы выплюнул: – Гхы!

– Я не пес, – спокойно сказал я. Раздумывая о том, что очень вовремя я поставил «доспех духа», похоже у меня вырабатываются полезные привычки. – Это вышло случайно.

– Ты кто такой?! – внезапно становясь перед молодым парнем, сказал мужик, стоящий слева от него. Второй же принялся быстро крутить головой в разные стороны, словно ожидая засады.

– Я – Киро, – немного подумав, сказал я. И решив, что, возможно, этим можно разрулить дело, продолжил: – Я с карантина.

– С карантина? – уточнил еще раз первый. – А чего тут забыл?

– Да от целителя иду, – правду ответил я.

– Все чисто, – влез второй, судя по всему охранник, который крутил головой. – Это не засада. Это случайность. Он один.

– А моя рука – это случайность? – зло сказал парень, распрямляясь. – Ты хотя бы знаешь, пес, кто я такой!

– Да мне посрать! – жестко сказал я парню. Руки еще слушались с трудом, но я чувствовал исходящую от парня угрозу. Он собирался атаковать меня. Ему было все равно. Хотя он сам под ноги не глядел. И похоже, не собирается этого признавать. Поэтому придется его немного отрезвить. Смотря на него, я понял, что напротив меня стоит не молодой мужчина, а такой же сопляк, как и я. И который, судя по всему, за собой не следит: – Я тебе, мальчик, не пес и не шавка. Если собираешься бить без предупреждения, то не жалуйся на полученные звиздюлины!

Парень только попытался на меня прыгнуть, как его остановил его же сосед:

– Стой! Он и вправду с карантина! Братва что-то между собой перетирала насчет него… Рана на полгруди… Точно он…

– Да мне посрать, что он с карантина! – повторил мои слова парень. – Таких, как он, учить надо…

– И кто меня учить будет? Ты – сопля? – спокойно сказал я, улыбаясь. Оказывается, я давно не ругался с людьми. Я уже и забыл, когда последний раз участвовал в такой перепалке. Это было дежавю и даже немного приятно.

– Я! Лезвие! Младший брат Бритвы! – со злой торжественностью сказал он. Наверное, подумал, что я испугаюсь.

– Я здесь недавно, – немного помолчав, сказал я и, выдержав паузу, серьезно продолжил: – Я до сих пор не знаю, кто есть кто… но одно знаю точно. Ты не твой брат! И вряд ли ты хотя бы его половина.

– Ну все! Тебе конец! – чуть ли не с предвкушением воскликнул парень. А мне показалось, что я наступил ему на больную мозоль. Он буквально потерял контроль от моих слов. Словно я сделал нечто непоправимое.

– Он с карантина! – выставив руку и схватив Лезвие за грудь, сказал тот, который меня узнал. А я окончательно понял, что это не соратники Лезвия и не телохранители. Это няньки, которых приставили к молодому парню, который может в запале наломать дров. А он изо всех сил пытается доказать обратное.

– Да мне плевать! – зло сказал парень, убирая руку, но она вернулась обратно:

– Твой брат будет недоволен.

– Это мой брат! – посмотрев в глаза тому, который его остановил, сказал Лезвие. – И я сам с ним разберусь.

– Хорошо! – немного подумав, сказал мужчина, и, опустив руку, он кивнул своему приятелю, и они отошли на несколько шагов назад.

Я же с интересом смотрел на парня. Он точно был молод, потому что ему нужно было не только подраться со мной, но и преподать мне урок, то есть поиграть на публику:

– Ну что, пес, будешь просить у папочки прощения? Если упадешь на колени и будешь лизать мне обувь, я, так и быть, прощу тебя… На первый раз…

Я, осмотрев его с ног до головы, отметил, что обувь у него по сравнению с той обувкой, которую видел у большинства в лагере, вполне себе приличная. Светлые, без пятнышка грязи кроссовки. По внешнему виду сразу была видна привилегированность их хозяина.