— Х-х… — прохрипел едва слышно, пытаясь остановить и её и себя.

Впился пальцами в её плечи, пытаясь оттолкнуть, вот только, похоже, контроль мне снова только снился… Волчья сущность брала верх. Да, зверь истосковался по своей паре. И унять эту потребность могла лишь та, что плавилась в наших объятиях… как и множество других раз. Несмотря на ненависть и всю ту боль, что мы причинили друг другу.

Я был совсем мальчишкой, когда увидел её впервые. На мой восьмой день рождение в "А-зоне" прибавилась плюс одна волчица. Она была младше меня на каких-то полгода. И если моя собственная мать при рождении присвоила мне категорию "С", ведь от оборотня во мне было настолько ничтожно мало, то Алиса была выше на ранг, и обращались с ней соответственно. Ей приходилось гораздо хуже, чем мне самому, привыкшему к подобной жизни с рождения. До сих пор помню те вспышки горделивого бунтарства, которые светились в серых глазах девчонки, насильно забранной из клана серых волков. Тогда она была уверена, что не задержится там надолго. Тем больнее было видеть разочарование, растущее и крепнувшее в ней каждый последующий день на протяжении долгих лет, которые следовали чередой бесцветного однообразия. Конечно, в то время лабораторией правила моя мать, а не люди, и жизнь в "А-зоне" была совсем иной: нам давали образование — заставляли изучать языки и даже преподавали высшую математику. Ведь ставить опыты им хотелось не над загнанными в клетку зверями, а над теми, кто максимально приближен к обычным среднестатистическим оборотням. Но всё равно это не изменяло того факта, что мы засыпали в стеклянных боксах и видели вольное небо над нашими головами только во время ежедневной почасовой прогулки между высоченными бетонными стенами, вдоль которых тянулась колючая проволока под напряжением в несколько сотен ватт… Когда её вторая сущность признала во мне пару, я долго не мог поверить ни ей, ни самому себе, но в итоге, наверное, именно тот факт, что мы были друг у друга, и помог справиться со всем, что нас окружало. Хотя оно же и разрушило наш мир.

Эксперименты над парной связью только начинались. Конечно, нас они коснулись не совсем в полной мере, ведь мы сохраняли нашу тайну, да и иных пар в пределах "А-зоны" не было. Но, едва нам исполнилось по шестнадцать, как пришлось вкусить последствия этих начинаний в ином ключе. Моя мать была убеждена, что сможет заполучить хотя бы несколько новообразовавшихся пар, если постоянно сводить для физического контакта тех или иных подопытных. Постоянно. Часто. Со всеми подряд.

До сих пор, когда я вспоминаю о выборе, который пришлось сделать нам обоим, кровь закипала в одно мгновение. Ведь клялись, что это не разрушит то, что было между нами. Да только ощущение предательства, поселившееся в душе, — плевать оно хотело на данные обещания. И единственное, что осталось в моей паре — ненависть. Настолько яркая и необъятная, что не заразиться ею было просто невозможно… Вот и сейчас Алиса явилась лишь для того, чтобы продемонстрировать всю силу этого мерзкого чувства. Самоутвердиться и напомнить мне обо всех моих слабостях, причинить новую боль и подпитать себя ею.

Вернуть под контроль человечность удалось не сразу. Хлёсткий звук пощёчины с моей руки прекратил это безумие. Да, я ударил её. Впервые в жизни вообще посмел поднять руку на женщину. Выбора не было… а может и был, но я хотел видеть лишь этот.

Алиса упала прямо на песок, отлетев на добрых пять шагов назад. А ведь силу я рассчитывал. Должно быть, ошибся… Да плевать!

— Ну и сука же ты… — процедил сквозь зубы.

В серых глазах плескались боль и отчаяние. Часть лица, куда я приложился, горела алым цветом. Должно быть, обязательно останется синяк… Но ничего, на такой как она — быстро заживает. Гораздо быстрее, чем на мне. И не только физически. Всегда так было.

— Так как раз под стать тебе, милый, — отозвалась Алиса.

Вопреки эмоциям, которые удалось считать с неё, голос, конечно же, был способен заморозить и целый океан, если придётся. Да и то малое настоящее быстро затерялось за бескрайним равнодушием, которому не было видно конца и края. Никогда не мог понять эту её способность быть настолько пламенной и ледяной одновременно. Я и сам конечно не отличался искренностью, но вот чтобы так — да ещё и по отношению к тому, кто вроде как не пустое место в твоей жизни… Да, мне ещё многому предстоит научиться.

— Это вряд ли, — ухмыльнулся желчно, разворачиваясь обратно к мерседесу, и добавил уже через плечо. — Держи дистанцию, иначе в следующий раз будет больнее, — не предупредил, просто пообещал я.

Больше не оборачиваясь, направился к машине. Выходка Алисы буквально разъедала сердце, отдаваясь в груди сплошным потоком боли. Зверь бесновался внутри в жалких попытках вернуть хотя бы ту небольшую часть удовольствия, которую только что довелось испытать. Но в то же время и знал прекрасно — я не позволю больше. По крайней мере, не сегодня.

Пока шёл до мерседеса, смотрел себе под ноги. Не был уверен, что, заметь я реакцию Кристи на произошедшее, смог бы сдержаться, чтобы не вернуться и не придушить Алису.

Как же не вовремя она решила в очередной раз напомнить о себе!

И только оказавшись в салоне автомобиля, взглянул на мать своих малышек. Да, всё так, как я и предполагал: она просто отрешилась от реальности, бездумно уставившись в боковое стекло.

Интересно, как долго она наблюдала за нами? А главное — как мне теперь всё исправить?

— Она часто так делает. Просто заявляется, когда вздумается, и доказывает мне, насколько же я зависим от неё, разрушая тем самым любую мою попытку начать новую жизнь без неё. А потом возвращается к кому-то другому. Каждый раз. Так что, чтобы ты ни думала — это ничего не значит и ровным счётом ничего не меняет, — проговорил глухо, заводя двигатель тачки.

Мерседес послушно сорвался с места, подняв столп пыли.

— Да какая разница, Кайл? — вздохнула девушка. — Ты не сможешь вечно от этого бегать, как и она. Поэтому не стоит давать мне надежду там, где ты не властен над происходящим.

На меня она так и не посмотрела. Я тоже сосредоточился на дороге. Не потому что не хватало смелости посмотреть на неё. Просто запредельный гнев вновь набирал обороты.