Ворохов вытер пот с ладоней о джинсы и тяжело задышал. По всей видимости, Ирина знатно взбаламутила его в момент появления в жизни вновь.

– Я бросил трубку и тут же отправил Свету в больницу с помощником, наврав, что появилась срочная работа и придется ехать на новый объект. Сам же заперся в доме и перезвонил Ире. Она сразу взяла быка за рога. «С сыном познакомиться не хочешь?» – спросила Ира. Я молчал. Телефон тут же завибрировал и мне пришли несколько фотографий Кости, этого щупленького мальчугана, и свидетельство о рождении. Мне захотелось разбить телефон, чтобы не видеть. Но она продолжила разговор, сказав, что могу даже не сомневаться, что мальчик – мой сын, любая экспертиза докажет ее слова. И я ей поверил. Я знал Ирку. Она дошла бы до суда, а мне не нужна огласка… Я спросил, чего хочет от меня, почему вновь объявилась, ответ оказался очевидным – деньги. Мол, сын поступает в университет и вообще уже взрослый мальчик, нуждающийся в больших затратах. Я знал, что гарантий того, что Ира отстанет от меня, никаких, но пошел на поводу, перечислил ей около трехсот тысяч. И в действительности был готов и дальше платить… Я не мог рассказать жене. Она больна и слаба. Как бы она отреагировала на это? Мне было страшно…

Николай схватился за голову, упершись локтями в коленки.

«Теперь она все узнает», – прокомментировала я про себя, но спросила:

– Как Ирина узнала о вас, ваш номер телефона? Все равно странно, что она обратилась именно год назад, а не раньше.

– Из-за дурацкого стечения обстоятельств, как я узнал позже, – зло процедил Николай. – Ее старая подруга строила дом в Кашине, искала компанию, которая займется строительством. В итоге наткнулась на мою фирму и вспомнила меня. Доложила Ире, что я поднялся и теперь крупный бизнесмен. Она-то думала, что я так же в рабочем классе торчу, и надежд на помощь не строила. Но не теперь! Ей удалось надыбать обо мне кучу информации, о чем я бесконечно жалею. Интернет – зло во плоти, не иначе! Потому что эта стерва продолжила шантаж, и если бы он заключался только в деньгах, сейчас бы отдыхала где-нибудь на Мальдивах, но Ира кровопийца бессердечная, затаившая обиду, и она была готова сломать всю мою жизнь!

Ворохов остервенело глядел в пол, грудь вздымалась вверх, не прекращая. На секунду мне стало не по себе.

– Может, вина? Вам следует успокоиться, – осторожно предложила я.

– Не откажусь. – Николай продолжал сверлить взглядом деревянный пол.

Я терпеливо ждала продолжения, после того как Ворохов осушил бокал в несколько глотков и грубо вытер рукавом рот.

– Она знала про Свету, что та больна. Но ей было плевать. Для нее это оказалось еще одной точкой давления… – Николай вновь посмотрел на меня с досадой.

Мысли о жене доставляли ему боль. Но боль моментально раз за разом переходила в ярость после произнесения другого имени.

– Ира позвонила через пару дней и объявила, что переезжает с сыном в Тверь. Не просто в город, а на мою чертову улицу, в чертов соседский дом! Я орал на нее благим матом! Потом умолял оставить в покое! Предлагал уехать в Москву, Питер, в Европу, да куда захочет! Но эта стерва бубнила и бубнила про соседний дом, настаивая, чтобы коттедж продали именной ей, еще и не за полную сумму, иначе расскажет все жене! Я был в бешенстве! Отказался! Но она…

Ворохов сдавил ладонью диванную подушку, переместив злость со слов на объект.

– Стерва приехала к нам в деревню, пока я был на работе, и познакомилась с женой, наплела ей, что собирается покупать дом, знакомится с соседями и прочую ересь. Когда узнал об этом, то понял, что некуда бежать. Ира не успокоилась бы, пока я не принял ее условия, приездом она ясно дала это понять. Я договорился с Зиновьевым о продаже на особых условиях. А после требования Иры покатились как снежный ком! Деньги ей были нужны ежемесячно, постоянные переводы с карты могли заметить как жена, так и налоговые службы, потому я придумал схему с работой на базе фирмы Зиновьева. По поводу учебы мальчика решил с другим человеком…

– Леонидом Никулиным? – перебила я.

– Как… – в недоумении смотрел Николай. – Хотя это уже не важно. Да, именно с ним. За него платил он, через свои каналы, благотворительность или еще чего – не знаю. Главное, что парень попал в универ без моего вмешательства.

– Как дальше пошло общение между вами и Ветровой?

– Я на дух ее не переносил, всячески избегал. Но она «подружилась», видите ли, с моей женой и торчала у нас постоянно, ведь была безработной клушей. Света и меня к ней в гости таскала. Я каждый раз держался, чтобы не ударить по ее лживому, лицемерному лицу!

– Николай, вы сами-то давно в зеркало смотрелись? – ухмыльнулась я.

– Да, вы правы, конечно. Но вы не представляете, как тяжело пасть жертвой шантажа. Каждый мой день стал испытанием. Я не спал ночами, не ел, чаще стал бывать дома, чтобы следить за Ирой, работа в фирме из-за этого страдала, начал принимать успокоительные таблетки, сажающие мое здоровье. Я только недавно начал дышать свободнее!

– Несчастный… – закатила я глаза.

Ворохов проигнорировал мое презрение, глядя куда-то в сторону.

– Несмотря на вашу «ужасную жизнь жертвы шантажа», вы продержались год, – продолжила я, привлекая внимание. – Что случилось несколько месяцев назад? Почему вы убили Ветрову именно тогда?

– Ее ненаглядный сын стал наркоманом, вот что случилось. С такой мамашей я даже не удивлен, – Николай скривился от отвращения. – Я знал об этой проблеме лично от Иры, от жены, от знакомого нам обоим Никулина. Но мне было наплевать, ни капли не жаль, ему вообще не следовало рождаться.

После его слов к моему лицу прихлынула кровь.

«Каков подлец! Думает, что имеет право решать, кому жить, а кому – нет. Мерзавцы заводят любовниц, делают детей, а потом ноют, какие бедные и несчастные! Все им сходит с рук, но не тебе! Скорее бы увидеть твою скверную бородатую физиономию за решеткой!» – проносилось в голове.

– Где связь с убийством Ирины? – сказала я, переломив себя, чтобы не выплеснуть кипящую внутри злобу.

– Она хотела отправить его на лечение. Нужны были деньги. Эта стерва не умела копить и откладывать, только тратила и тратила. Я сказал, что дополнительных расходов сверху не понесу, пусть разбирается самостоятельно со своим сынком. Она согласилась. Я выдохнул на время с облегчением, но в ту ночь…

– В ночь на четырнадцатое июня?

– Да. Я занимался подготовкой ремонта подвала. Видел и слышал, что мальчик приезжал к матери и они поругались. Только подобное происходило постоянно, особого внимания не обратил, да и вообще держался от них подальше, особенно когда мать и сын вместе. Но меня прервал громкий стук в дверь ногой, не иначе. Я открыл, и Ира мегерой влетела в дом.