— НЕ БУДЕТ ТЕБЯ — НЕ БУДЕТ БОЛЬШЕ МОЕЙ СЛАБОСТИ. Я ПЕРЕЖИВУ. ЛУЧШЕ ТАК. НИКТО МЕНЯ БОЛЬШЕ НЕ УНИЗИТ. НИЧЕГО ОНА ТЕБЕ НЕ РАССКАЖЕТ. Я САМ ТЕБЯ УНИЧТОЖУ. ВСЕМ НАЗЛО.

Глава 56

Бьюсь в его руках как птичка, пойманная в ловушку.

— КИРИЛЛ, ПЕРЕСТАНЬ. ПРЕКРАТИ. ПРИДИ В СЕБЯ, УМОЛЯЮ!

Но он не слушает. Он решил, что я — его Ахиллесова пята. Не будет меня — не будет больше угроз и волнений.

— МОЛЮ, ПОДУМАЙ О НАШЕМ РЕБЕНКЕ! «Хотя бы о втором подумай, если мертвый первый не снится тебе по ночам…» ТЫ ЖЕ НЕ УБЬЕШЬ БЕРЕМЕННУЮ ЖЕНЩИНУ?! ПОЧТИ ТВОЮ ЖЕНУ!

Это не имеет на него никакого воздействия. Наоборот — взгляд становится более холодным. Я не верю в то, что слышу.

— Я уже убил один раз. Первый раз — самый сложный, а сейчас я даже не буду колебаться…

Господи, какая же я дура. Сколько раз меня отговаривали, столько раз пытались уберечь от опасности…С ним ни разу нельзя было оставаться наедине…Каждая ночь, проведенная вместе — игра со смертью. Русская рулетка — ждать, когда его переклинит так сильно, как сегодня, и он не будет сомневаться в моем убийстве…

— Пожалуйста…помогите…,- уже хриплю и сиплю, потому что Кирилл не перестает сдавливать мое бедное горло.

Я уже мысленно попрощалась со всеми. И с Русланом, который простил меня. И с мамулей. И с маленьким Андрюшей. И с еще не родившимся Димой. Первый раз я выскользнула из лап смерти, хорошо спряталась. Но она нашла меня, и захотела отнять жизнь по неисполненному сценарию.

— Прощай, моя любовь. Я никогда не прощу себя. Но другого выхода нет, — Кирилл рыдает.

Подумать только…Он душит меня, а жалеет прямо сейчас все равно себя…Страшно…как же страшно умирать молодой…

— ЧТО ТАМ У ВАС ПРОИСХОДИТ?! — в дверь бешено колотят руками и ногами.

— Полиция уже едет! Открывайте!! — за дверью столпились все соседи по лестничной клетке.

— НЕ ДЕЛАЙТЕ ГЛУПОСТЕЙ И ОТКРЫВАЙТЕ СЕЙЧАС ЖЕ! — эти голоса приводят Кирилла в чувства, и он разжимает мое горло. С удивлением смотрит на свои руки, как будто не помнит, что произошло.

— ПОЖАЛУЙСТА ПОМОГИТЕ! УБИВАЮТ! — из-за поврежденного горла кричу не так громко, как мне хотелось бы, но спасители меня слышат.

— ОТКРОЙТЕ ИЛИ МЫ НАЧНЕМ ЛОМАТЬ ДВЕРЬ!

Кирилл в недоумении слезает с меня, а я уже мчусь повернуть задвижку.

— Девушка, полиция уже едет, не плачьте. Господи, какие синяки…Да тут и скорую надо подключать.

— Мы этого ублюдка к вам не подпустим, все уже позади.

Какие милые люди делили со мной лестничную клетку все это время…А я даже не здоровалась с ними никогда…

Кириллу странно, что столько людей смотрят на него с отвращением и осуждением. Он начинает шевелиться в гостиной: «Кристина, милая…Я не совсем помню, что тут случилось…Все как в тумане…Откуда столько народа?…»

Боевая соседка хмыкнула: «Не помнишь? Мы тебе сейчас освежим память, не переживай. Хотел бабу свою задушить, а теперь под дурачка косишь?»

— ЗАДУШИТЬ?! — Кирилл снова смотрит на свои руки. Потом пробегается глазами по квартире — везде погром, бардак, от мебели живого места не осталось. Везде осколки и поломанные деревяшки.

Соседка снова не унималась: «Задушить. Прибить. Сказки свои про провалы в памяти оставишь для следователя», — потом обращается ко мне: «Ты не бойся. Был у меня такой бывший, по синьке постоянно из окна меня высовывал и держал. Все время ему казалось, что я ему с почтальоном изменяю. Позвонила куда надо — до сих пор мотает срок».

Ага, только Кирилла ни за что на свете не посадят…Еще и при его желании обернут так, что я пыталась его ограбить, а он защищал свои миллионы…Сейчас обыск начнется, сумку мою с миллиардами найдут….

Кирилл снова подал голос: «Любимая. ТЫ ЖЕ ПОНИМАЕШЬ, ЧТО Я ПРОСТО ПЕРЕПИЛ?! Чего ты вжалась в этих чертовых соседей?! Иди ко мне. Обними меня. Такое же уже бывало. Ты знаешь, что я не опасен…»

Я не двигаюсь с места. Соседи продолжают жужжать про скорую и полицию. На лестнице уже стоят те, кто пришел просто поглазеть и развесить уши.

Говорю то, за что меня сразу же все считают идиоткой: «Не надо полицию. И скорую тоже. Просто выгоните его из моей квартиры. Мне некогда по всем этим инстанциям возиться. Завтра очень трудный день».

— ВЫГНАТЬ МЕНЯ?! — Кирилл снова взревел. Но потом осекся. Снова на глаза ему попался погром.

— Кирилл, мы с тобой поговорим завтра, когда ты протрезвеешь.

— ТЫ ЧТО, ТЕТЁХА, СОБРАЛАСЬ ХАХАЛЯ СВОЕГО ПРОСТИТЬ?! — послышался неодобрительный гул, — он же тебе снова нос расквасит!

Ну не буду же я сейчас стоять и объяснять им, что с утра запакую чемоданы и навсегда перееду к Руслану в счастье и гармонию…Пусть думают, что я слабоумная. В конце концов, последний раз в жизни видимся. Свое возмездие я уже получила. А заодно и ОЧЕНЬ ценный жизненный урок…

— Тьфу, ну и дурная женщина…

— Помяните мое слово — скоро нас на опознание этой умалишенной позовут!

Как много раз уже обозвали меня, хотя злодей данной истории — Кирилл…Во люди…

Мужики, кто покрепче, уже протискивались, чтобы выдворить Кирилла вон.

— УБЕРИТЕ ОТ МЕНЯ СВОИ РУКИ! Я САМ УЙДУ!

Кирилл, все движения которого говорили: «Я благородный принц, а вы, стая шакалов, даже не смейте меня трогать», начал собираться.

— Кристина, это же еще не конец, правда? Мы же завтра поговорим как нормальные люди?

Разве что по телефону, чтобы ты не смог до меня дотянуться…

— Да…Приходи ко мне завтра вечером. Не раньше. Мне многое надо обдумать.

Меня не будет в квартире уже и в полдень, слава богу…Но ты приходи, покружись тут, поскули…Можешь доломать шкаф…

— Прости меня, детка. Прости, прости. Ты же простишь? О чем ты там собралась думать? Я же люблю тебя. Тебя и малыша.

— Во заливает! Давай на выход, Ромео недоделанный! — видимо, соседям уже надоело околачиваться в моей прихожей.

— КРИСТИНА, ОТВЕТЬ!

— Я люблю тебя. Приходи завтра вечером, — в глаза ему посмотреть так и не могу себя заставить. Слишком страшно. Теперь я боюсь его по-настоящему. Как будто голова встала на место.

Он пытался поймать мой взгляд, погладить по руке, но мужики не позволили.

Убедившись, что Кирилл уехал, все стали потихоньку расходиться. «Если что — кричи, стенки у нас довольно тонкие», — бросил один качок.

— Спасибо. Буду. Точнее надеюсь, что не буду — не придется больше…

Закрыла за ними дверь, и слышала, как та бойкая женщина говорила подружке: