Я не мог жить дальше… Сколько прошло времени? Не помню. Время потеряло смысл, его движение стало эфемерным. Почему я вообще все еще здесь?

Заточенный в башне под барьером, не имея никакой возможности справиться со своей болью или покончить с ней, я все больше сходил с ума. Меня заперли в четырех стенах собственные родители. Думая, что помогают, они лишили меня избавления. Как бы я не старался, свести счеты с жизнью, не мог. Попытки сгореть в пламени не увенчались успехом, в общем-то я и раньше это знал. Но каждый раз закрывая глаза и видя свою хрупкую девочку, терял рассудок, вновь и вновь воспламеняя комнату. Ад, что творился в моем сердце был страшнее пожара феникса.

Яра мне не давала покоя. Память непрерывно воскрешала воспоминания о ней… Ее бархатную кожу, чарующую улыбку, притягательный аромат диких персиков…

Я до сих пор не мог поверить в случившееся…

Сквозь пелену помнил мгновение, когда наша связь разорвалась. Когда я осознал, что сердце нашей истинной больше не бьется. Меня поглотило пламя такой силы, что пожар разросся до небывалых размеров, уничтожая все на своем пути. В этот момент я будто умер сам. Части меня точно не стало. Сердце разорвалось в клочья, хотелось кричать, хотелось рыдать. И я позволил себе это. Я был жалок! Я потерял все.

Весь смысл моей жизни ушел вместе с ней.

Разрываемый собственной болью, даже не помню, как меня доставили во дворец. В памяти всплывали кое-какие фрагменты, когда я рычал и кидался на стражников. Ревел будто раненый зверь, пока безумие застилало зрение, а дыра в груди начинала кровоточить сильнее.

Я молился, чтоб происходящее было лишь ночным кошмаром, но он все не заканчивался, заставляя меня поверить в реальность. Мой счастливый мир разрушился в одно мгновение, лишая меня надежды.

“Прости, любимая. Я не уберег тебя!”

Сейчас я безумно жалел, что не нашел способ вернуть ее домой. Жить, зная, что она где-то есть, было бы сложно, но я бы справился. Все из-за моего эгоизма!

Дверь моей “клетки” тихо отворилась, и в комнату вошла мама. Похудевшая, уставшая правительница фениксов была не похожа сама на себя. Ее тонкая кожа почти просвечивалась, а бледные губы потрескались и посинели. Под покрасневшими глазами залегли темные круги, говоря о том, что женщина слишком много плакала, и вероятнее всего мало спала.

Я смутно помню, как она приходила несколько раз. Но состояние, в котором я находился было сродни бреду.

Лишь пару дней назад я пришел в себя, хотя уже жалел об этом, ибо боль стала острее.

— Милый, как ты?

Я не произнес ни слова. Не было сил на разговоры. Меня держали в этом мире только мать с отцом и обязательства перед побратимом. Было нечестно завершать свою жизнь, ведь я бы утянул его следом.

— Пожалуйста, не молчи. Ты должен говорить. Кричи, плачь! Будь слабым! — взмолилась она, но я отвернулся, смотря в окно, ставшее единственной возможностью вдохнуть свежий воздух. Впрочем, в нем не было необходимости…

— Я не могу, мама. Просто оставь меня одного, — прошептал еле слышно.

Видеть кого-то, вести диалог, я не был готов к этому.

— Даркас, мне очень жаль! Боги, как мне жаль! — зарыдала она, казалось, извиняясь за смерть Яры. Будто она занесла клинок над ее головой. — Если бы я могла…

— Это не твоя вина, — прохрипел я безжизненным голосом. — Ты не могла предвидеть всего. Я знаю. Твои видения субъективны, и появляются бесконтрольно… Я не уберег ее! Ярослава доверилась нам, а мы с Алом не справились…

— Сынок… — прошептала дрожащими губами мать, с трудом сдерживая рыдания.

Никогда мне не было так плохо… Я не знал, как восстановиться после утраты. Хотелось закончить это никчемное существование! Отправиться вслед за любимой. Но это было бы слишком эгоистично.

Теплые руки матери легли на спину, и я обернулся к ней, обнимая хрупкую женщину.

— Пожалуйста, борись. Ты нужен мне! Слышишь! Я обещаю, потом станет легче! — крупные слезы текли по ее щекам, пока мама крепко обнимала меня, сжимая в кулачках мою измятую рубашку. — Сыночек, умоляю тебя! Заклинаю всеми богами! Справься! Переживи! Я понимаю силу твоей боли, но сейчас тебе нужно взять себя в руки и найти виновного!

Я молчал, глаза болели от невыплаканных слез. Я никогда в сознательной жизни не плакал. Даже будучи ребенком считал, что мальчику не подобает показывать слабость, но сейчас было чертовски больно.

Я ведь только поверил в свое счастье! Я только обрел настоящую любовь…

Мгновенно лишившись всех сил, опустился на колени, и правительница фениксов обняла меня, прижимая голову к груди, как делала это в детстве.

Перебирая взлохмаченные волосы, она шептала успокаивающие слова, но легче от них не становилось…

— Мама, ты видела мое будущее? — прохрипел я, вновь чувствуя себя ребенком.

— Да, милый. Вы с Алом станете сильнейшими правителями. Подобно божественному фениксу, вы возродитесь из пепла и обретете счастье…

— Это невозможно. Мое будущее исчезло вместе с Ярой, — закрыв глаза, вдохнул запах нежных духов матери. Они успокаивали, помогали немного взять себя в руки и вернуть ясность мышления.

— Ты же знаешь, что я не могу рассказывать всего. Иначе твое будущее окажется под угрозой. Просто сейчас отпусти боль, выплесни ее, а потом собери себя заново, становясь сильнее, чем ты был…