Шрифт:
Закладка:
Лёня же всегда искал такую, кто сразит его своей душевной красотой. Были в его жизни разные женщины, хотя в отличие от меня он никогда не слыл бабником. Были у него красавицы и не очень, но ни с одной из них он не задерживался надолго. А теперь он встретил Лиссу… Внешне симпатична, но внутри она мне казалась очень жесткой и черствой. А друг сумел раскрыть ее внутреннюю красоту.
И вот я встретил Киру… Пусть ее внешность мне не понравилась, но я сразу знал, что человек она просто замечательный. У нее даже взгляд такой – добрый, открытый. Кажется, смотрит просто тебе в глаза, но заглядывает прямо в душу.
Кира аккуратно присела, не решаясь пройти дальше, где глубже. Ее тело скрылось под водой, и только голова выглядывала, показывая одну толстую косу по центру. Наконец, Кира повернулась ко мне, улыбаясь…
Она опять была без очков, как в тот самый вечер, когда я впервые потерялся в ее глазах. И теперь я снова потерялся, не было больше никого здесь. Только я и она, взгляд ее невероятных зеленых глаз, немногочисленные веснушки на слегка вздернутом носике, ее такие алые губы, ее такая ровная шея, как у Клеопатры, ее такие тоненькие красивые ключицы.
Как я мог посчитать когда-то ее некрасивой! Ведь Кира – одна из самых, нет, она самая красивая девушка из всех, что я встречал…
Солнце играло в ее самопроизвольно распускающихся, уже довольно мокрых волосах. Видимо, Кира потеряла резинку в воде. Казалось, Кира была с детства поцелована солнцем, которое наградило ее таким необычным цветом волос.
Они приковывали мой взгляд. Вообще, я не мог оторваться от этой девочки. А она смотрела на меня, смущенно морща носик и периодически уводя взгляд в сторону. А я не мог… Она приворожила меня, маленькая рыжеволосая ведьмочка. Приворожила не специально…
Кира привстала, скрестив руки на груди. Быть может, она не хотела, чтобы я видел ее такой. Быть может, ей не нравился этот мой взгляд, но я ничего не мог с собой поделать.
А потом, будто откинув страх и какие-то комплексы, что ее сковывали, Кира опустила вниз руки, широко расправив плечи и подавшись грудью вперед, встав в полный рост – вода еле-еле доходила Кире до колен. Трусишка…
Одной рукой поправляла свои слегка вьющиеся волосы, наполовину мокрые. Копна огненно-рыжих волос, словно поспелевших под яркими лучами солнца колосков, медленно ниспадала на ее плечи.
Кира слегка тряхнула головой, освобождаясь от накопившейся в них влаги. Тоненькие сосульки волосков колыхались с каждым ее движением, их поддувал легкий ветерок. Я следил за каждой капелькой, что стекала с ее головы по телу.
Я уже видел это пламя, что разразило во мне дичайший пожар… Это точно была она, - мое наваждение, моя Афродита… Видел ли я ее тогда на самом деле? Не уверен… Быть может, я на самом деле перегрелся, а мое подсознание видело в Кире ту красоту, за которую я не мог уцепиться глазами.
Хочу ли я, чтобы она так выглядела всегда? Возможно… Но это неважно… Я знаю ее другой, она нравится мне любой.
Изменилось ли теперь мое отношение к ней из-за того, что я увидел ее, словно другими глазами? Нет… Черт возьми, нет!
Только благодаря Кире я понял смысл Лёнькиных слов… Внешность – далеко не самое главное. Важен человек, а не внешняя оболочка. Важна душа…
Кира медленно вздернула плечи, словно говоря тем самым: вот она я… Опустила взгляд вниз, закусывая губу, а потом снова посмотрела на меня, улыбаясь глазами и всего на секунду показав свои зубы. А я улыбался в ответ… Кажется, между нами что-то случилось в этот момент… Словно была разрушена какая-то невидимая грань. Я видел какие-то перемены и в Кире… Словно она отпустила что-то, словно смогла вздохнуть полной грудью.
А еще я уже наверняка знал то, о чем догадывался уже который день. Кажется, я влюбился… И кажется, впервые… Потому что раньше ничего подобного я не испытывал, даже в школе, когда думал, что Влада Котова – моя первая, единственная и последняя любовь…
Кира
Сердце билось так часто, что, казалось, вот-вот выпрыгнет из груди. Казалось, оно рвется к нему, только к нему…
Разве можно смотреть так, как он? Чтобы по одному только взгляду все было понятно? Чтобы чувствовать себя совсем крохотной, утопая в водовороте внутренних чувств, утопая в его бездонных глазах.
Он смотрел непрерывно, внимательно, с интересом, взахлеб… Казалось, он обо всем догадался. И о моей глупой авантюре, и о том, что я специально наряжалась в неподходящие наряды и носила некрасивые прически… А может, он решил, что я претворялась невинной овечкой, чтобы влюбить его в себя?
Но было еще кое-что… В его глазах я замечала слегка уловимые нотки – блеск, игривость и ту самую… влюбленность. Глупо, да… Возможно, это всего лишь происки моей несколько больной фантазии. По крайней мере, до сих пор я никогда не видела такого взгляда, направленного на меня.
Но в романах любовь описывается именно так. Что-то вроде: он не мог оторвать от нее своего взгляда, она стала его блажью, она дарила ему блаженство и удовлетворение одним своим присутствием.
Теперь не надо было прятаться. Теперь можно было быть самой собой…
СТОП…
А ведь последние несколько дней я, как никогда ранее до сих пор, и была самой собой. Пусть мой внешний образ был несколько непривычным. Зато я вела себя так, как мне давно хотелось – без рамок, свободно, чувствуя опору, словно за спиной у меня выросли крылья.
***
Пожалуй, одно из наиболее приятных ощущений, что только может быть – усталость от отдыха. Домой мы возвращались уставшие, расслабленные и очень счастливые. За тяжким трудом мои родители забыли, что такое отдых. Отец, привыкший вставать ни свет, ни заря, сбивался со счета дней, работая и в выходные. Когда в твоем хозяйстве столько голодных ртов, которые постоянно мукают-бекают, сложно вырваться хоть на денек.
Мама заметно преобразилась за сегодня. Они редко куда-то выбирались, даже на природу, которая всегда была, что называется, под боком. Виталька по своему обыкновению что-то напевала себе под нос, козочкой прыгая рядом с нами. Уже совсем взрослая, но в душе еще такой ребенок. Завидую ей белой завистью… Сейчас проходят самые счастливые годы в ее жизни.
Костя поехал на Ниве вперед, чтобы отвезти немногочисленный улов, а мы все решили прогуляться пешком. Папа травил различные истории из своей жизни, в особенности из молодости. А мы все, надрывая животы от смеха, вслушивались в каждое его слово. Только мама иногда пинала его в бок, считая, что «зятю» пока рано знать такие подробности. Например, как однажды спьяну-сдуру он полночи пел песни под ее окнами, а мой дед Володя выходил к нему с кнутом без пряника. Образно…. Но прогнать влюбленного парня, да еще и навеселе, ему не удалось. Потому дедушке практически пришлось его приютить на одну ночь, а оказалось, на всю жизнь.
Или как он воровал яблоки из сада, да был замечен, после чего уносил ноги со скоростью света, да по дороге все яблоки и растерял. Или как в лесу заблудился, и провел один на один с природой всего несколько часов, но, цитирую, «несколько лучших часов в своей жизни, без карги старой (как он любя называл мою маму) под боком». И даже в такие моменты, когда он ворчал на нее, по его голосу, глазам, непроизвольным движениям было ясно – он любит ее больше всего на свете…
