Послышался хрупкий звук, будто бы треснула лампочка, и один из символов на его рукаве рассыпался на осколки, светящиеся зеленым светом.

Алебастр уронил чашку.

– Невозможно! Она никак не могла сломать мою защиту с помощью своей магии, только если… – он уставился на Клеймора. – Боги, мои боги. Клеймор, она использует вас!

Клеймор напрягся.

– Использует меня? О чем ты говоришь?

Прежде чем Алебастр ответил, на его футболке вспыхнула еще одна руна.

– Вставайте! Нужно убираться отсюда! Она сломала вторую защиту!

Клеймор быстро поднялся на ноги.

– Погоди! Объясни, каким образом она использует меня?

– Вы не убежали от нее, это она вас отпустила! – Алебастр взглянул на него. – На вас наложено заклинание, которое разрушает мою защиту! Боже, как я мог быть настолько глуп!

Клеймор сжал руки в кулаки. Его обвели вокруг пальца. Он был так занят, пытаясь понять этот мир и разработать

стратегию, что даже не ожидал, что у Ламии тоже может быть своя собственная стратегия. Теперь его ошибка привела Ламию прямо к ее цели.

Алебастр мягко дотронулся до груди доктора и произнес:

– Incantare: Aufero Sarcina!

Появился еще один взрыв. На этот раз светящиеся осколки вылетели из рубашки Клеймора, и тот пошатнулся назад.

– Что ты делаешь?

– Снимаю наложенное на вас заклинание, – объяснил Алебастр.

– А теперь…

Алебастр постучал еще по нескольким рунам на своей одежде, и все они разлетелись на кусочки. И как бы в ответ, символ на его штанине засиял ярко-зеленым светом.

– Я укрепил внутренние стены, но долго они ее не удержат. Я знаю, что вы пытаетесь понять все это, и что у вас много вопросов, но не стоит. Я не собираюсь позволить вам умереть. Следуйте за мной, скорее!

* * *

За сегодняшний день Клеймор испытал различные чувства: смятение, тревогу, страх и усомнился в своих убеждениях. Но сейчас он испытал то, чего не испытывал уже на протяжении многих лет – великий, самоуверенный доктор Клеймор запаниковал.

Все это было ловушкой. Ламия не была побеждена. Это была уловка, чтобы пробраться сквозь защиту Алебастра. И все это было его виной.

Мальчик выбежал наружу, и Клеймор последовал за ним, ругаясь всеми известными ему неприличными словами – а их он знал довольно много.

Он не замечал этого ранее, но мерцающий зеленый купол накрывал весь дом и растягивался, по крайней мере, на половину квартала. Зеленое свечение, казалось, затухало, как и руны на штанине Алебастра.

Даже если несколько минут назад, это был солнечный и яркий день, то теперь штормовые тучи нависли над головой, бомбардируя защитное поле ударами молнии. Там была и Ламия, которая пришла не за тем, чтобы поиграть с ними. Она пришла их убить.

Клеймор пробормотал еще одно неприличное слово.

Алебастр остановился, когда выбрался на улицу, и посмотрел на небо.

– Мы не можем убежать. Мы в ловушке. Эта буря является связывающим заклинанием. Я не могу снять его, пока стоит защита. Побег – это не выход, нам придется сражаться.

Клеймор посмотрел на него с недоверием.

– Грузовик Блэка стоит прямо здесь. Мы можем сесть в него и…

– И что потом? – Алебастр оглянулся на Клеймора, заставляя его замереть на месте. – Неважно, насколько быстро мы поедем. Все, что мы сделаем, это дадим отличную мишень для нападения. К тому же, это именно то, чего она ожидает от вас, смертных. Просто не лезьте в это, я пытаюсь спасти вам жизнь!

Клеймор смотрел на него, его кровь закипала. Он пришел сюда, чтобы помочь мальчику, а не для того, чтобы просто стоять на месте, чувствуя себя бесполезным. Он был готов начать спорить, когда сияющая руна на ноге Алебастра вспыхнула пламенем. Мальчик вздрогнул от боли и упал на колени. Над ними раздался звук, будто бы одновременно разбились миллионы окон, что означало, что магический барьер, защищающий их, был разрушен.

– Братишка! – закричала Ламия, перекрикивая раздавшийся грохот. – Я здесь!

Молния ударяла вокруг них, снося электрические столбы и поджигая деревья. Весь остальной мир, казалось, даже и не замечал этого. Немного далее, мужчина поливал свой газон. Какая-то женщина переходила улицу, направляясь к своему автомобилю и болтая по телефону, не обращая внимания на то, что деревья вокруг нее пылают. Тот же огонь, который убил Барли… Видимо, что полубоги и монстры ни во что не ставили смертный мир.

Алебастр заставил себя встать, и достал из кармана другой блокнотный листок. Теперь, вместо человеческой фигуры, на листке было изображено что-то отдаленно напоминающее меч. Когда Алебастр постучал по картинке, она засияла и, внезапно, рисунок перестал быть таким неотчетливым.

Тогда в руках у Алебастра появился настоящий золотой меч. На мече были выгравированы сияющие зеленые руны, такие же, как и на одежде мальчика. И хотя этот меч, должно быть, весил около ста фунтов, Алебастр с легкостью держал его в одной руке.

– Встаньте позади меня и не двигайтесь, – сказал он, крепче упираясь ногами в землю.

Впервые в жизни, Клеймор даже не пытался возразить.

– Ламия, – закричал Алебастр в небо. – Бывшая королева Ливийской империи и дочь Гекаты! Ты моя цель и мое лезвие найдет тебя. Incantare: Persequor Vestigium!

Символы на мече Алебастра запылали ещё ярче, а каждая руна на его одежде засветилась, словно мини-прожектор. Смесь магических заклинаний окружила его, и все его тело, казалось, теперь излучало силу.

Он повернулся к Клеймору, который отошёл на шаг назад. Глаза Алебастра пылали зелёным светом, как и у Ламии.

Мальчик улыбнулся.

– С нами все будет в порядке, Клеймор. Герои никогда не умирают, правда?

Клеймор хотел возразить, так как, по сути, герои в конечном итоге всегда погибали, если верить греческим мифам.

Но, прежде чем он успел что-то сказать, в небе раздался гром, и на краю лужайки появилась Ламия.

Алебастр приготовился к атаке.

* * *

Как только Алебастр поднял свой меч, он почувствовал то, что не чувствовал с тех-пор, как вторгся на Манхеттен с армией Кроноса – готовность отдать свою жизнь во имя дела. Это он втянул Клеймора во все это. Алебастр не мог позволить ещё одному смертному умереть из-за этого монстра.

Одним ударом меча он превратил правую руку Ламии в кучу песка. Для нормальных монстров такое ранение, нанесенное имперским

золотом, было бы смертельным, но Ламия только рассмеялась.

– Братишка, почему ты так упрямишься? Я пришла только поговорить.

– Ложь! – Алебастр снова взмахнул мечом, отсекая её левую руку. – Ты позоришь имя нашей матери! Почему ты не умираешь?

Ламия улыбнулась ему, обнажив