Шрифт:
Закладка:
— А я здесь сейчас откуда взялась? — хмыкнула Кристина. — Ну, если вдруг кто-то спросит…
— Уже уезжаю, — сказал я и запустил двигатель. — На самом деле, операция ещё не закончилась. Теперь нам нужно незаметно высадить тебя около дома. Все всё поняли и запомнили? Чтобы, когда начнут возникать вопросы, никто не мямлил и не падал в обморок.
Кристина кивнула, а Надя вздрогнула:
— Вопросы? Нам будут задавать вопросы?
— Вы с Костей посещали дворец накануне исчезновения великого князя, — сказала Кристина. — Вам естественно будут задавать вопросы.
— Ой-ой… — пролепетала Надя.
— Я бы могла предложить превратить меня в тебя на время допроса, — продолжила Кристина. — Я знаю, как вести себя во время подобных встреч. Но, увы. Спрашивать, разумеется, будут люди, умеющие видеть сквозь маскировку.
— Ты справишься, — подбодрил я Надю. — Мы же всё проговаривали! Пока нас не было, вы с Кристиной болтали и листали модные журналы, так?
Надя кивнула с таким видом, будто у неё диагностировали неоперабельную опухоль и спрашивают, помнит ли она, что нужно каждый день чистить зубы.
— Помни, что мы делаем всё это ради блага великого князя и даже ради всего государства, — сказал я — хотя и без особой надежды достучаться.
Надя слишком устала, ей просто нужно было поспать, а утром эмоции немного притупятся.
* * *
Домой мы приехали глубоко за полночь. Вопреки чаяниям, Нина не спала и встретила нас в прихожей.
— Дорогие мои племянники, — тихо, но грозно заговорила она, — я понимаю, что у вас сейчас лето и возраст, когда столь привлекательной кажется разгульная жизнь. Но всё-таки я бы попросила не забывать, что вы имеете честь принадлежать весьма уважаемому роду! Сначала Надя возвращается в сопровождении госпожи Алмазовой — чёрного мага! — изрядно подшофе, потом… — Тут Нина осеклась. — Погодите. Надя? Но ты же…
Она посмотрела в сторону лестницы, ведущей на второй этаж.
— Ах, Нина, оставим это, я так устала! — отмахнулась Надя.
— Но как ты… Ты ведь час назад спала у себя в комнате!
— Потому что я ОЧЕНЬ устала! — невпопад брякнула Надя и, обойдя ошеломлённую тётушку, направилась по лестнице вверх.
— Всё хорошо, Нина, — сказал я. — Мы проводили время в хорошей, правильной компании. Лучше просто представить нельзя.
— В какой компании? — пробормотала Нина.
— Утром узнаешь из газет, — пообещал я и тоже направился наверх.
Теперь наступала пора разбираться с менее острыми, но всё-таки колом стоящими вопросами.
Заглянув к Наде в комнату, я обнаружил то, что ожидал: Надя сидела на краешке кровати, подперев подбородок кулаками. А другая «Надя» безмятежно спала, укрытая одеялом.
— Ваше высочество? — шёпотом позвал я.
Сидящая Надя покосилась на меня и сказала:
— Не смешно. Маскировка с Бориса спадёт буквально вот-вот. И что мы будем делать, Костя?
— Исходя из того, что спать в одной постели с великим князем ты отказываешься?
— Веришь — я до того устала, что даже подушкой в тебя бросаться не буду.
— Перенесу великого князя к себе в комнату, — сжалился над сестрой я. — Выгляни, проверь — нет ли в коридоре кого-нибудь.
Надя встала, шагнула к двери. Я подошёл к кровати, осторожно подсунул руки под тело, которое всё ещё выглядело, как тело моей сестры, поднял.
— Чисто, — доложила от двери Надя.
Последняя транспортировка великого князя заняла меньше минуты.
— Выдохнули, — шепнул я, когда Надя укрыла Бориса моим одеялом.
— А где ты сам будешь спать? — Сестра оглядела комнату.
— Сегодня в кресле. А завтра притащу сюда диванчик из гостиной.
— Можно заказать вторую кровать, здесь хватит места…
— Хочешь сказать, что этот заказ не привлечёт ничьего внимания?
Надя вздохнула.
— Иди спать, сестренка. — Я поцеловал Надю в макушку. — Ты молодец сегодня.
— Буду надеяться, что утром я проснусь, и всё это окажется сном, — пробормотала Надя. И ушла.
Заперев дверь изнутри, я ещё раз взглянул на свою кровать.
Надины черты размывались на глазах. Через минуту в кровати уже лежал великий князь Борис Александрович. Он спал, ровно и спокойно дыша. А значит, мы этой прогулкой как минимум не сделали ему хуже.
* * *
Утром всё произошедшее, вопреки надеждам сестры, вовсе не оказалось сном. Наоборот, начался самый настоящий кошмар.
— Немыслимо! Немыслимо! — грохотал спозаранку на весь дом голос деда, говорящего по телефону. — Разумеется, я предоставлю все ресурсы, коими располагает род Барятинских! Это переходит все границы, для человека, совершившего подобное, никакой казни не будет достаточно!
Стоило деду положить трубку, как телефон принимался звонить вновь.
А в утренних газетах на первых полосах красовались мы с великой княжной Анной, сидящие в ложе. Безупречное алиби.
— Какой кошмар! Какой ужас! — Нина заламывала руки. — Кто мог похитить великого князя? Что за звери способны на такое! Бедному мальчику нужна постоянная медицинская помощь!
— А может быть, он сам ушёл, — проворчала Надя.
Она сидела за столом, крайне недовольная ранним пробуждением, и размазывала ложкой по тарелке овсянку.
— Что ты такое говоришь? Что значит, «сам ушёл»? Великий князь даже в свете никогда не появлялся! — всплеснула руками Нина.
— Ну, вот так. Взял и ушёл. Надоело ему лежать, — не сдавалась Надя. — Бывает же такое — чтобы человеку просто надоело?
— Кстати, вполне себе вариант, — поддержал сестру я. — Если бы великого князя похитили — наверное, уже бы предъявили какие-то требования.
— Требования? К императору? — Нина посмотрела на меня широко раскрытыми глазами. Такой казус в её картину мира отказывался вписываться. — Но цесаревич ведь болен…
— Я слышал, что в последнее время ему стало лучше.
Дед у себя в кабинете грохнул трубкой по телефонному аппарату — так, что услышали мы, сидящие в столовой. Через минуту он появился на пороге.
— Срочное заседание Ближнего Круга, — сказал дед. — Выезжаю немедля. Вопиющий случай, просто вопиющий! Какой удар по основам…
— Я могу чем-то помочь? — спросил я.
Дед мотнул головой:
— Нет! Прошу, не вмешивайся, пока тебя не попросят. Все службы уже поставлены на уши, люди делают всё возможное.
— Ладно, — зевнул я. — Тогда я, с вашего позволения, пойду досыпать.
Меня проводили взглядами, как врага народа.
Войдя к себе в комнату, я посмотрел на безмятежно дрыхнущего в моей кровати цесаревича. Проворчал:
— Столько шума из-за такой мелочи…
* * *
Борис проснулся ближе к полудню. Зевнул, протёр глаза, сел. Уставился на меня.
Секунду мне казалось, что сейчас заорёт с перепугу. А я опрометчиво сидел в кресле — слишком далеко для того, чтобы успеть заткнуть ему рот. Но вот в глазах великого князя сверкнуло озарение — он вспомнил.
— Если бы я задался целью пересчитать по пальцам все те разы, когда просыпался не в одном из наших дворцов, мне хватило бы рук без пальцев, — сказал Борис.
— Тс-с, — поднёс я палец к губам. — Вы здесь инкогнито, ваше высочество.
— Сомнительное инкогнито — при подобном обращении, — понизил голос Борис. — Предлагаю, кстати, перейти на ты и называть друг друга по именам. Я сплю в твоей постели. Думаю, более близкими людьми мы вряд ли когда-нибудь сможем стать.
— А ты неплохо себя чувствуешь, — заметил я.
Вчера мне казалось, что Борис выдавливает из себя слова с большим трудом. А сейчас он спокойно поднялся на ноги и стоял рядом с кроватью, не шатаясь. И, кажется, даже намерен был идти к туалету без поддержки.
— По утрам я всегда чувствую себя лучше, — печально скривился Борис. — К обеду это пройдёт, увы.
Однако к обеду ничего не прошло. Великий князь с аппетитом умял холодные закуски, первое, второе, десерт, компот и попросил добавки. А я-то наивно надеялся, что с него хватит двух-трёх ложек супа… Нина и без того удивилась, когда я потащил обед к себе в комнату — никогда прежде так не делал.
А теперь пришлось спускаться за второй порцией.
— Костя, что происходит? — обеспокоенно спросила Нина — которую чёрт принёс прямо в кухню, когда я крутился там, заглядывая под крышки кастрюль.
— Кушать хочется, — сказал я, не солгав ни единым звуком.
— Но ты никогда так много не ел!
— Ну, сорян. Вы меня загнали в тело дохлого подростка, которое находится на самом пике полового созревания
