А еще – мощная фигура казалась девушке очень знакомой. Словно она уже видела мужчину раньше.

Где-то над головой громко каркнул ворон, и Оля вздрогнула. Перевела взгляд на мощную птицу, несущуюся подобно молнии, в сторону стоящего за забором мужчины. Тот видимо понял намерение ворона атаковать и сделал несколько шагов назад, скрываясь за плотной посадкой деревьев. Ворон, решивший защитить девушку, тоже исчез в лесу.

И только тогда Оля наконец-то смогла выдохнуть, осознав – все это время практически не дышала. А потом до нее дошла очень важная мысль, от которой стало жутко.

– Он тоже видит ворона, как и я! – прошептала девушка одними губами и, быстро развернувшись, бросилась в дом.

Дед сидел на широком деревянном стуле и что-то помешивал в небольшом стакане. Заметив взволнованный взгляд внучки, отставил стакан и развернулся к ней всем телом.

– Олюшка, что случилось?

– Я видела его, – чуть слышно проговорила она.

– Кого? – с непониманием посмотрел на нее Николай Петрович.

– Того, кто убивает девушек.

В комнате повисла тишина, а Олю заколотило в ознобе. Только сейчас пришло осознание: убийца совсем близко и в любой момент может проникнуть в дом.

– Присядь, милая, – аккуратно потянул внучку за руку в сторону обеденного стола Николай Петрович. – Где ты его видела?

Оля подчинилась и села на стул.

– Он стоял за нашим забором и смотрел на меня. Он знает, кто я.

– Но почему ты решила, что это именно убийца? Мало ли кто по лесу ходит. Может человек просто заблудился и помощи хотел попросить?

– Я знаю, понимаешь? Чувствую. Он снился мне. И… я вспомнила этот балахон, – на последних словах голос Оли дрогнул. Кто бы знал, насколько ей сейчас страшно! Почему-то казалось, что тот момент, когда она будет лежать на алтаре, скоро настанет. И никто не сможет ее спасти. Никто.

– Тогда нужно сообщить следователю. Как там его зовут?

– Роман Русланович, – тихо ответила Оля.

– Да, именно ему. Сказать, мол, видела преступника. Пусть поставят охрану.

– Меня уже несколько дней охраняют.

– Откуда ты знаешь? Я вот никого не заметил.

– Я заметила, деда.

Оля и правда совершенно случайно обратила внимание на полицейскую машину, стоящую недалеко от их дома. И сразу поняла – о ней позаботился Скоблев.

– А вдруг я и правда ошиблась? Переволновалась, – уже более спокойно произнесла девушка. Но внутренний голос буквально кричал: это не ошибка, мужчина ей не показался, как и тот призывный взгляд.

– Значит так, – скомандовал Николай Петрович. – Я сейчас приготовлю тебе успокаивающий чаек, ты выпьешь его и больше из дома без меня ни ногой. А если еще раз увидишь того мужчину, то сразу же поедем к твоему следователю.

– Хорошо, – согласилась Оля. Может и правда рано пока панику наводить?

Глава 21

Скоблев и Леня Морозов уже четыре часа сидели в машине и пристально следили за домом Маслениковых. В его окнах все еще горел свет.

– Вы и правда думаете здесь что-то увидеть? – скептически произнес Леня. Ему не верилось, что Татьяна Аркадьевна может быть убийцей. Рома тоже не особо верил, но все найденные им ниточки вели именно к ней.

– Пока не знаю.

Морозов снова посмотрел на столичного коллегу и вспомнил сегодняшний приказ Добролюбова. Доставлять Роману неприятности не хотелось, но если этого не сделает Леня, значит сделает кто-то другой.

– У меня есть очень важный разговор, – произнес Леня, обдумав свои слова и последствия, к которым они могут привести.

– Какой? – Скоблев оторвался от наблюдения за домом и повернулся к Морозову, замечая, как коллега напряжен.

– Сегодня кое-что произошло, и вы должны об этом знать.

Рома тут же напрягся, но Леня не успел сказать и слова: телефон Скоблева зазвонил. Достав его из кармана джинсов, следователь нахмурился и ответил на звонок:

– Скоблев. Слушаю.

– Роман Русланович, вас беспокоит заведующий отделением реанимации, – мужчина замолчал, но спустя секунду продолжил: – Девушка умерла.

– Как умерла? Но с утра же говорили, что шансы выжить у нее высокие.

– Да, так и было. Мы с коллегами тоже очень удивились. И знаете, я вспомнил одну вещь. Мне кажется, для вас это важно. Не могли бы вы приехать?

– Да, конечно. Скоро буду.

Рома сбросил вызов и завел автомобиль.

– Что случилось? – поинтересовался Морозов.

– Та жертва, которую нашли последней, скончалась.

– Но почему? – Леня с недоумением посмотрел на коллегу.

– Сейчас узнаем.

Рома гнал машину, игнорируя все правила дорожного движения. Ему не терпелось узнать, о чем хотел сообщить доктор. Совсем недавно следователь думал о том, что вот-вот девушка очнется и поможет им с этим непростым делом. А теперь свидетеля нет, и следствие пришло к тому, с чего начиналось.

Возле приемного отделения уже стояла полицейская машина и труповозка. Рома припарковался неподалеку, они с Морозовым зашли в здание и направились на этаж интенсивной терапии. Сегодня здесь раздавалось множество мужских голосов, хотя обычно ночью больница утопала в тишине.

Дверь с надписью «Реанимация» была распахнута, и Рома заметил Наталью Юрьевну, беседующую с мужчиной в белом халате.

– Вы мне звонили? – тут же поинтересовался Рома, подходя ближе и обращаясь к мужчине.

– Да. Вы должны взглянуть, – ответил доктор. Он проводил следователей в свой кабинет, где сел за стол и нажал на несколько кнопок на клавиатуре. На экране появилось окно с записью видеонаблюдения. – Это камера в главном коридоре над дверью.

– Что нам нужно увидеть? – уточнил Рома, не понимая, куда смотреть.

– Вот сейчас.

Через несколько секунд на записи появился мужчина в белом халате. Он вошел в главную дверь, ведущую из общего коридора, и направился прямиком к палате жертвы. Сидящий возле двери охранник встал, протянул незнакомцу ладонь. Тот перекинулся с полицейским парой слов и спокойно вошел в палату.

Скоблев, нахмурившись, внимательно следил за каждым движением мужчины.

Из палаты он вышел буквально через несколько минут. Повернулся так, что в камере должно было появиться лицо, и… изображение пропало.

– Куда все делось? – взволнованно проговорил Роман.

– Кто-то удалил запись, – ответил доктор. – Думаю, смерть девушки не случайна.

– А где тот охранник? Он же видел его.

– Да. И уверен, что это лечащий врач, приходивший уже не раз. Только вот затрудняется описать внешность. Говорит, не помнит.

– В смысле «не помнит»?

– То же самое заявляет и медсестра, которая сидела на посту. Она утверждает, что приходил мужчина и говорил с ней. Но вспомнить его внешность или сказать, о чем именно шел разговор, не может.

– И как это понимать?

– Гипноз, – с уверенностью ответил