– Тьфу, – психанула Таня и отобрала у подруги телефон, написав там всего три слова: «Она вас любит.» И нажала отправить.

– Ты что написала там, я же по-другому просила! А ну удали сообщение! Разве так можно!? Нужно было сначала посоветоваться! – подпрыгнула от неожиданной откровенности Татьяны перед ее парнем. – Что же он теперь подумает. А вдруг он это написал, чтобы посмеяться надо мной или отомстить.

Дух русской женщины наполнял Аню, как и всех жительниц России. Несмотря на хорошее образование, опыт работы и вращение в научных кругах, коллективное бессознательное, пропитавшее каждую из представительниц прекрасного с молоком матери, говорило в ней о том, что любовь без страданий не возможна. Это «Ивану» везло то с исполняющей желания щукой, то с коньком-горбунком. Марии, Аленушке, Настеньке и прочим женским архетипам, представленным в русских сказках, необходимо было пожить в лягушачьей шкуре, прежде, чем добиться звания царицы, пострадать то из-за нерадивого братца, посидеть в лютый мороз в лесу, безропотно отвечая какому-то полоумному деду, пройти километр другой по зимнему лесу в поисках подснежников… Эти примеры можно продолжать бесконечно, но все они отражают то, что творилось сейчас в Аниной душе – не может все быть так просто. Пережитых до этого мытарств, где-то глубоко на подсознательном уровне, девушке было недостаточно. Плюс ко всему пребывание на Родине усилило в ней тягу к страданию. Стремление содержать любимого мужчину в постоянном тонусе, быть всегда немного недосягаемой, привычка держать небольшую дистанцию – все это не сочеталось с простодушным Таниным: «Она вас любит.»

– Ха, ты на русском отправила. Он русский не знает, – попыталась Аня потянуться за последнюю соломинку.

– Да ну тебя! Любой переводчик переведет эти три слова без особых проблем! Это мне пришлось мужа просить переводить и писать мало-мальски грамотный ответ на английском, а Герман твой, думаю, без проблем справиться. – Победоносно заявила Таня.

Сообщение было отправлено и обратной дороги не было. Теперь Анне оставалось со страхом и надеждой ожидать туманного будущего. Проводив подругу домой, Аня на пороге ее дома избавилась от тяжелого пакета и вопреки всем уговорам остаться на ужин, отправилась домой. Освободившись от тяжелого груза в руках, девушка несла с собой более тяжелый груз на сердце. Она не понимала почему ей так плохо, что за тягостное ожидание новых порций разочарований повисло у нее на душе. Было ли дело в том, что она перестала верить Герману, или в том, что она разочаровалась в себе и потому окружающий мир для нее утратил способность к чему-то настоящему, доброму и светлому. Все время на родине, ее бросало из крайности в крайность. Аня то радовалась мелочам, то впадала в отчаяние. Словно ей не удавалось сложить пазл, в котором то и дело не доставало фрагментов, стоило найти один, тут же терялся другой.

Ожидание ответа превратилось в вечность. В доме Ани поселилось нервное напряжение и бессонница. Татьяна регулярно присылала отчеты об отсутствии каких-либо сообщений. Так прожив в муках два дня, девушки решили собраться на входные, дабы обсудить сложившуюся ситуацию и возможные выходы из нее. Устроившись по привычке на кухне женсовет принялся к разбору обстоятельств дела. Татьяна как всегда выступала на стороне адвоката защиты, Аня принимала сторону обвинения.

– Слушай, ну сообщение прочитано, – начала Таня в очередной раз вглядываясь в смартфон. – Может он перевести не смог?

– Тань, ты что издеваешься? Сама сказала, да это и понятно, что перевести это особого ума не нужно! – нервно прохаживаясь по кухне ответила Аня. – Тем более, он полиглот, он сколько-то языков знает, я не помню, он мне давно говорил. Вот надо было написать, как я тебе тогда говорила, в стиле: «все возможно» или «у тебя есть шанс».

– Ну и что бы это изменило? Ты бы крепче спала? Да и мало ли что там сейчас случилось у человека! Может он очень занят и не может ответить. А ты прям накрутила себя не размотаешь!

– А если он не ответит, Тань? А вдруг от его лица кто-то написал, чтобы поиздеваться надо мной? А вдруг это Ребекка?

– Я вот начинаю думать, что у тебя паранойя! Какая к чертям Ребекка?! Откуда ей знать мое имя? Ты что с ней делилась тем, что мы виделись с Германом на новогодние праздники, говорила мое имя и фамилию? Аня, прекрати эту чушь! Нет никаких сомнений в том, что это написал Герман. И, Боже мой, хватит видеть в его словах подвох! Это так красиво и от души написано, что я на твоем месте порхала бы как птичка, а не маяла себя бессмысленными сомнениями.

Аня еще раз перечитала заветное сообщение, хотя наизусть уже знала каждую букву и знак препинания. Любовь переворачивает мир людей с ног на голову. Хулиганы становятся паиньками, профессора дурачками, герои подлецами, а подлецы наоборот героями… Поразительно как при появлении объекта вожделения, слепнет разум, меняется координация действий, сдвигаются стереотипы. Любовь погубила немало людей, но многих она воскресила.

– Удивительно! – воскликнула Таня, глядя на подругу.

– Что? – очнулась от мыслей та.

– Я никогда не думала, что ты можешь быть такой дурындой! Ты всегда учила меня тому как следует или не следует общаться с парнями, как вести себя в той или иной ситуации, что сказать, как себя подать! А теперь сидишь передо мной абсолютно влюбленная и от того, такая глупая и беззащитная, что я даже не понимаю, моя ли это подруга! Или кто-то сделал подмену, а я и не заметила! Эй, где моя Аня!? – потрепала Татьяна соратницу за плечо.

– Да ну тебя, Танюх, с такими шуточками. Тебе смешно, а мне страшно. Я пока не видела этого сообщения, гнала от себя все мысли о нем и хоть спать, могла. А сейчас у меня словно навязчивая идея, я начинаю подозревать, что скоро решусь рассудка.

– Ну ничего, в понедельник тебе на работу, там отвлечешься. А потом, глядишь, и Герман на связь выйдет.

Татьяна была права, все что оставалось Ане, это ждать и стараться как-то отвлечься. Сейчас девушка совсем забыла про свои прошлые обиды, свои и его поступки. Все, чего ей хотелось – это быть вместе с Германом, снова заглянуть в его зеленые глаза, взъерошить вихрь рыжих волос, обнять и крепко поцеловать и никогда не отпустить, чтобы там не случилось. Общение подруг прервал дверной звонок.

– О, это наверно пиццу привезли, надо бы доставщику чаевых оставить за оперативность! – воскликнула Таня, поднявшись со своего места с наигранным усилием и направившись в коридор. – Ань!

– Что там, денег не хватает, там у меня на полке кошелек. Мы же вроде все посчитали. – Проговорила Аня, нехотя отрываясь от очередного просмотра сообщения, которое будь оно письмом, уже истерлось бы до дыр.

– Аня! Поди сюда! Это не пицца! – кричала из коридора Таня.

Без особого энтузиазма, Анна поднялась со своего места и отправилась к входной двери. В дверном проеме, не ступая дальше в квартиру, стоял высокий силуэт с огромным букетом белых роз. Боясь ошибиться, Аня снова и снова вглядывалась в черты вошедшего, того, кто заставил ее сердце то биться, то замирать в панике от того, что это может оказаться сном. Герман сильно похудел, но от того не стал менее прекрасен. Он как всегда был аккуратно и модно одет, подстрижен чуть короче обычного, а в его прекрасных глазах появилась еле уловимая нотка грусти.

– Аня! – проговорил он с ослепительной улыбкой и шагнул в ее сторону.

– Мне, пожалуй, пора, – быстро проговорила Таня и схватив свою сумка, прошмыгнула на лестничную площадку. – Я тебе позвоню, – крикнула она напоследок.

Влюбленные стояли и смотрели друг на друга не в силах проронить ни слова. Время словно остановилось и в воздухе повисла смесь из напряжения, смешанного с радостью долгожданной встречи, смятения от нежного созерцанию близких сердцу черт.

– Это тебе, – наконец нашелся Герман и протянул Ане розы.

Девушка приняла цветы и их руки немного соприкоснулись, вызывав в организме обоих