по Москве с племянником Сашей. Дочь ее очень полюби-ла. Дочь у меня такая… В Америке говорят sociаl ability.

Общительная. Но в Москве ей понравилась только Лия.

Когда мы сбежали в Грузию, она говорила: «Слава богу, потому что в столице мне никто не понравился». От всех

школ отказалась, куда ее хотели впихнуть.

А еще в 1960-е Лия стала любимой подругой моего

дорогого Сингха. Оба говорили по-английски, а потом

она была веселая. И он веселый. Больной, но веселый.

Индия – место силы

С.А.: Когда умер отец, мне было двадцать семь. Тогда

у нас началось повальное увлечение Индией, картина-ми Рериха. Приезжал Неру – все кинулись заниматься

йогой. Мой сын стоял на голове и упал, засадил стекло себе в ногу. Потом пришел философ Кришнамурти, увлечение Еленой Петровной Блаватской, теософией.

Теософы считают, что все религии равны и ведут

к одному богу – только разными путями. Ганди находился под их огромным влиянием.

И когда в начале 1960-х я попала в больницу и увидела Сингха, живого индуса, сразу к нему кинулась (Браджеш Сингх – индийский коммунист, который приехал

в Москву на лечение. – Л.П.). Ни на кого больше не смотрела. Он был неизлечимо болен. У него были больные

легкие, кашлял все время. Но он нашел человека, который говорит по-английски и не принадлежит ни к какой

организации. Он сказал: «Everybody here represents some organization». Нет, «I don’t represent anybody».

Он познакомил меня с московскими индусами, тогда

была большая диаспора. Они все были переводчиками, вещали на 14 индийских языках. Сингх переводил с хин-ди. Он представил меня послу, дорогому Тикки Каулю.

Он вывез за границу мою рукопись «20 писем другу».

Л.П.: Разве это сделали не вы?

С.А.: Нет, он вывез ее в 1964-м, когда уезжал из Москвы. И отдал ее мне, только когда я прилетела в Дели

с прахом дорогого Сингха. И с ней я бежала в США.

Это все не было запланировано. Когда меня привезли в Нью-Йорк, на мое первое выступление в Plaza Hotel Conference, все говорили: конечно, она это за-планировала. Знала, что встретит больного индуса, выйдет за него замуж, потом он умрет. Она повезет его

прах в Индию и будет бежать оттуда. Господи, ничего

153

тайны семьи сталина

исповедь последнего из джугашвили

я не планировала! Когда летела в Индию, даже фотографий с собой не взяла, думала, что вернусь через месяц.

К своим детям.

Но советское посольство в Дели так меня преследова-ло, желая отправить обратно в Москву, что я взбунтова-лась. Я, между прочим, знаю нескольких людей, у которых в Индии кардинально меняется характер. Один мой

знакомый ювелир из русских говорил: «Индия делает

вас другим человеком. Вы или что-то познаете, или в вас

входит какая-то сила». Или вам Индия не нравится, вам

на нее плевать, никогда в жизни туда не вернетесь. Таким был мой Уильям Питерс, который ездил в Индию изучать архитектуру. Заявил, что она плохая, ничего в ней

нет, и больше никогда там не был. А я, напротив, за два

месяца набралась такой силы, что решила: не вернусь

в Москву. Куда? Там Суслов, там Косыгин. Опять в коллектив к этим? Нет, лучше бежать без оглядки.

Л.П.: Дети в то время были уже взрослые?

С.А.: Сын был женат, Кате исполнилось 17 лет. Я думала, они меня поймут. И когда была в Швейцарии, надеялась, что приедут. Ну, может, не Катя – она всегда

была русским патриотом. А Иосиф… У него первая жена

– полька Елена, переводчица. Они очень друг друга лю-били, сын родился. Я надеялась, они приедут повидаться

и поговорить. А он испугался. Потом Елена от него ушла, потому что он проявил трусость. И тут он вдруг начал мне

писать в Нью-Йорк. Что-то с ним произошло. Может, его

запугали, купили? Правительство купило? Иосифу дали

другую жену, Люду. Вы с ней не встречались?

Л.П.: Нет, только с ним говорила. Очень интеллигентный человек.

С.А.: Ну, слава богу. А Люда неинтеллигентный человек. Людоедка Людочка, типично чекистская.

Л.П.: Почему вы не сказали детям, что планируете

бежать? Наверное, они обиделись на это.

С.А.: Как я им могла сказать, если сама ничего не знала? Я им написала письмо, отправила в Москву со знако-мым индийцем, который приезжал в Швейцарию. Как же

его звали? Рики Джайпал. Но этот человек письмо так

и не передал. Я по телефону просила Лию Голден передать детям сообщение, уже после того как с Иосифом поговорила.

ИНТ: По телефону? Вы же понимаете, что вас про-слушивали?

С.А.: Ну да. Но я объяснила, что не вернусь обратно.

154

тайны семьи сталина

исповедь последнего из джугашвили