– Все еще темнишь? Может, расскажешь мне, что вообще это было?

– Самое ценное сейчас – это информация. Чем больше ты будешь знать, тем дороже может оказаться цена знаний.

– Ты так меня бережешь?

– А есть сомнения?

От удивления у Руслана брови на лоб полезли. А Веронике так и хотелось в ответ включить капризную девицу и ответить: «Да!». Сказать, что безопасно – это здесь, с ним. И плевала она на банду, полицию и работу.

Налицо были все симптомы какого-то тяжелого психического заболевания.

«Сотрясение мозга!» – успокаивала себя Вероника.

«Передозировка спермы в организме!» – подсказывал внутренний голос.

Наверное, в качестве лекарства нужно было попросить пару дней на адаптацию и побыть на даче одной. Она бы вспомнила, как это – просыпаться в холодной постели, готовить только на себя и ничего ни от кого не ждать.

Но Руслан все чаще поднимался на второй этаж, где на стремянке, оказалось, можно было спокойно говорить по телефону. Разговоры его становились все дольше. А гордость грызла Пожарскую все больнее.

Как итог Руслану даже не пришлось уговаривать ее поехать с ним в Питер. Утром десятого он расчистил дорогу для машины, а Вероника сама вынесла в коридор свои чемоданы.

Дорога домой прошла в молчании. Спросить хотелось о многом, но вопросы в голове путались и исчезали. Впервые Вероника не могла подобрать правильные слова. А у родного подъезда совсем растерялась, и даже дверь пришлось открывать Руслану.

Он и открыл. Мрачный, напряженный, больше похожий на тень, а не на живого человека. Эта тень так и напрашивалась на хорошую взбучку. Но раскрыть рот Вероника не успела.

Стоило правой ноге ступить на снег, из подъезда навстречу вышел Паша. С огромным букетом белых роз. С улыбкой. С громким: «Здравствуй, я скучал!». А дальше стало совсем не до разговоров.

Вместо приветствия Бадоев одним ударом отправил бывшего жениха в нокаут. Носком тяжелого ботинка раскидал цветы. И, не обращая внимания на вопли Вероники и ее попытки остановить его, потянул бездыханное тело Паши в свой джип.

* * *

Руслан уже привычно чувствовал себя идиотом. Всю дорогу от дачи до города он ощущал, как извилины в черепушке буквально выпрямляются. А на подъезде к дому Вероники чуть сдуру не забил болт на то, что «первым делом самолёты» и работы у него после ареста банды станет в три раза больше.

Явление придурка с цветами оказалось настоящим подарком. Руслана порвало бы на части, если бы пришлось тихо-мирно относить чемоданы Вероники в ее квартиру. Не смог бы оторвать от себя слишком сладкую и непривычно притихшую гну.

Но разрываться на части и не пришлось.

Только мудак-бывший сунул свой веник под нос Веронике... только проблеял, что скучает, Бадоев с чистой совестью выпустил пар. Кулак впечатался в холеный фейс, и даже тупая боль за грудиной притихла.

Впору было приложить урода ещё раз. Исключительно в медицинских целях! Он даже замах сделал. Но намертво вбитое в подкорку правило, что лежачих не бьют, спасло Ромео от тяжких телесных.

Пришлось обойтись куцым веником. А потом прибирать за собой – оттирать свежим снегом кровь с руки и переносить потерявшее товарный вид тело в свою коробчонку.

Под крики Вероники и попытки отбить ненаглядного это было не так просто сделать. Но вихрастый суицидник уже подписал себе приговор, явившись на место преступления.

– Сейчас я этого в багажник закину и принесу твои чемоданы.

Гну била копытом, но он упрямо волок драгоценного Пашеньку к джипу.

– Мы с этим красавцем прокатимся в одно место, а ты до приезда Федьки никуда не выходи.

Руслану даже что-то придумывать не пришлось. Всю дорогу до города он ломал голову, подыскивая правильные фразы. О завале, который начнётся сейчас на работе. О том, что она достойна нормальных отношений – с букетами и с ресторанами. И что он готов попробовать. Хотя предпочёл бы поселиться вместо собаки в её квартире и спать на коврике в коридоре, контролируя каждый шаг.

– Милая, давай без крика. Клиенту уже хорошо. В отключке ничего не болит. Почти анестезия.

Захлопнув крышку багажника, Руслан чемоданами стал подталкивать Веронику в сторону подъезда.

Выкричавшаяся, она сильно не сопротивлялась. Шагала как королева по белым розам и лишь изредка гневно фыркала:

– Сумасшедший! Чокнутый!

– Дурдом по тебе плачет!

– Это же статья!

– Кто вообще на людей так набрасывается?

– Го-о-споди, с кем я связалась?

Превращать этот монолог в диалог Бадоев и не пытался. Костяшки пальцев ещё помнили ощущения от прикосновения к щеке героя-любовника. Недалеко, за городом, его ждал гараж с надежными парнями. А душа так и требовала устроить одному идиоту собственное чистилище.

Поцеловать себя на прощание Вероника, конечно же, не позволила. Упрямая антилопа упиралась как последняя коза. Пришлось насильно притянуть её к груди, поплющить немного и в терапевтических целях звонко шлепнуть по заднице.

Уже выдрессированный за последние дни вставать по любому звонку, «младший» тут же уперся головой в ширинку. От тесноты в штанах даже во рту пересохло, словно вся влага ушла вниз. Лишь наличие тела в машине, которое в любой момент могло воскреснуть, помешало Руслану продолжить терапевтический сеанс.

Наверное, зря.

Наверное, никакой смертник не стоил искусанных поджатых губ и блестящих от ярости глаз.

Наверное, лучше было плюнуть на работу, запреты, секретность и прочую херню. Выложить Веронике всю правду о её бывшем. А потом полечить женскую психику уже проверенным способом. Пару раз.

Наверное...

* * *

Узнав, кто с траурным венком пожаловал к Пожарской, генеральный сразу выдал своему начбезу карт-бланш. Руслану даже не пришлось переносить их встречу, ради которой, собственно, и приехал сегодня в Питер.

– Идея с похищением провалилась и эти уроды решили задействовать старый план? – выругавшись, уточнил босс.

– Вся банда сидит. Выйдут они нескоро. Тут либо искать новых исполнителей, или использовать тех, кто остался. – Услышав шум в багажнике, Руслан утопил в пол педаль газа.

– Зря я не уволил Веронику. Хоть на время. Избавил бы нас всех от геморроя.

– Они нашли бы другую цель, – Руслан задумался, – к тому же с памятью Пожарской... Она и уволенная была бы опаснее всех работающих, вместе взятых.

– Понял, наконец? – В трубке послышался смех.

– Понял, – меньше всего Бадоеву хотелось признавать свои ошибки.

– А то буфера – буфера... – Смех стал громче.

Под аккомпанемент стука и криков в багажнике хохот босса бесил ещё больше. Руслан помнил, как отбивался от секретарши и как считал ее фигуристой стервой из той же пустоголовой породы, из которой была и его жена.