Если это просто влияние брачной татуировки или обычной страсти, то все пройдет. Меня отпустит, а сомнений не останется. Если же нет, то мне стоит признать окончательное поражение. Моя армия разбита, стяги порваны, враг протоптался по сердцу железными сапогами.

– Тебе плохо? – спросила Фардана, насмешливо изогнув бровь. – Ты, случайно, не отравился? Может, чем-то помочь?

Сейчас, находясь под защитой анг, она была такой дерзкой. Едва сдерживаясь, я наклонился к ней, почти касаясь своим лбом ее, и оплел пальцами рог поверх теплых и мягких рук. Даже пожалел, что мы оба без перчаток. Я чувствовал ее слишком остро. И забыл, что хотел поговорить откровенно. Рассказать обо всем, хоть и поклялся молчать. Нарушение клятвы будет мне дорого стоить, но… это все не сегодня. Не хочется портить чудесный вечер.

– Мне нравится, даже когда ты дразнишься.

Взгляд из дерзкого стал напряженным, но разрывать контакт северянка не стала. Словно тоже хотела посмотреть, чем закончится наше противостояние.

С каждым мигом я пьянел все больше – и от близости, и от запаха, и от тепла ее тела. Ничего не стоило повторить тот треклятый поцелуй силой, только что-то подсказывало – на этот раз она будет биться, как птица в силках, и искусает до крови. Несмотря на это, видение, возникшее в распаленном мозгу, было слишком искушающим.

– А мне не нравится… вот это вот все.

– Врешь.

– Даже если вру, что ты мне сделаешь, южанин? – Губы, покрасневшие после горячего питья, изогнулись в полуулыбке. Приподняв рукав, она указала на магическую вязь брачной татуировки. – Я пока еще твоя жена. Тебе меня не убить и не покалечить.

– Жена? – я наклонился ниже, с удовольствием вдыхая аромат первоцветов и девичьей кожи. – О, нет. Ты мне не жена. Как ты любишь повторять, это всего лишь досадное недоразумение, но, если мы проведем эту ночь вместе… – я шептал ей в ухо, касаясь его дыханием.

– И что же мы будем делать? Играть в кости?

Она так очаровательно притворялась. А я не верил, что к своим годам она все еще хранила верность дураку-жениху. Женщина, в которой столько огня, не может долго быть одна. Хотя… всякое бывает. Ее слова и о мужчинах, и о том, что ей всего мало, могут оказаться враньем.

– Да, можем и сыграть…

– Ты наверняка не умеешь.

– У меня не было шанса доказать. Поверь, ты забудешь о обо всем. И обо всех.

Фарди шумно выдохнула. Показалось, сейчас напиток анг выплеснется мне в лицо.

– Мне надоели твои намеки! Все больше убеждаюсь, что у южан действительно нет стыда. За такие слова, обращенные в адрес княжны, в Рооне тебя бы высекли, облили водой и оставили на морозе.

– Сдается мне, ты нарочно меня дразнила, чтобы их услышать.

Наблюдать, как краснеет и скрипит зубами эта гордячка, было настоящим удовольствием, но только не в этот раз. Я действительно перегнул палку. Вскинув подбородок, она сверкнула глазами и сунула мне рог – мол, на, подавись. Развернулась, тряхнув волосами, и быстро зашагала прочь.

Я смотрел ей вслед, пока гибкая фигура не скрылась за деревьями. Пытаться понять, что я сейчас чувствую, слишком тяжело. Я никогда не анализировал свои чувства к женщинам, все было просто, как топор. А сейчас…

Я устало потер лоб, а потом одним махом влил в себя напиток.

Пропади оно все! И кто только за язык дергал? Взревновал так, что в голове помутилось. Дурак.

Может, и не было их, этих мужчин? Не стоит верить словам Хальфа и ее насмешливым фразочкам. И все же… Ну и что, что в Хеде ее ждет этот недомерок Улвис? Женщины хитры и знают, как заставить мужчину поверить, что он у них первый и единственный.

Фардана

У анг были свои, лисьи развлечения, и обо мне быстро все забыли. Ну и хорошо, сейчас хотелось только одиночества. Надо было держаться от него подальше, а я сама полезла. И с какой радости захотела его подразнить?

Это решение пришло ко мне после того, как я увидела, с каким интересом он рассматривал лесной фонарь. Вспомнилось его лицо в тот миг, когда он впервые в жизни увидел северное сияние – губы сами сложились в улыбку. Это был огонь в чистом виде – любопытный, бесстрашный, а еще очень жестокий.

Очистив покатый камень от налипшего снега, я села и обхватила себя за плечи. И этот человек пытался меня убить! Обидно. Разве я заслужила?

Трари безошибочно определила, что меня к нему влечет. Лисы чувствуют такие вещи. О том, что влечение взаимно, я уже догадалась. Это стало очевидно еще до того, как он меня поцеловал. Так могло случиться. В конце концов, мы путешествуем вместе, вокруг ни души, а мы оба молоды и горячи. Я женщина, а он – сильный и красивый мужчина, даже несмотря на то, что враг.

– Обижаешься?

Я испустила выдох, больше напоминающий протяжный стон.

– Я-то? Вот еще! Толку на дурака обижаться?

Послышался негромкий смешок, и Фрид уселся на мой камень позади, оказавшись со мной спина к спине. Я даже не заметила, как он подошел, растеряла всю сноровку. Не удивительно, что Хальфу удалось провести такую разиню.

– Клянусь, больше так не буду, – произнес южанин серьезно и, подумав, добавил: – Если сама не попросишь.

– Просить я буду не тебя, – отрезала так, чтобы у наглеца не осталось даже никаких сомнений. – Тебе вообще не на что рассчитывать.

Вот именно! И что, что у нас одинаковые брачные метки, а Трари явно издевалась? Постельные забавы, на которые он так красочно намекнул, я буду делить не с ним. В конце концов, если бы люди всегда следовали только своим низменным желаниям, в мире воцарился бы полный хаос. Отец всегда твердил, что надо сохранять голову холодной и помнить о долге, только во мне было мало от айсбергоподобного князя. Зато мама носила в себе скрытый вулкан, наверное, за это он ее и полюбил.

– Ты сама не замечаешь, сколько в тебе огня.

Я еле сдержалась, чтобы не повернуться и не дать ему оплеуху. А заодно и себе. Мы сидели, соприкасаясь спинами, и я вспомнила сегодняшнее утро. Мы действовали слаженно, как если бы были друзьями и союзниками.

Я вздохнула и опустила веки. Чуть подалась назад, понимая, что почти распласталась по его спине, но отодвинуться сейчас было выше моих сил.

К огню тянет всегда. Огонь – основа жизни.

А мне просто