— Серьезные должности у нас занимают только мужчины, все они состоят в гильдии, но попасть туда не так легко и дешево. Раньше было проще. Сейчас, если нагрянет проверка и выяснится, что я беру лекарями людей, у которых нет даже корочки о прохождении курсов, меня выгонят с должности. Но если вы действительно магичка, — голос прозвучал зло и язвительно, это выдало его истинное отношение к магам. — То принесите мне что-то… какой-то подтверждающий документ. Тогда я смогу допустить вас к более серьезной работе и повысить оплату. При условии, что вы будете хорошо справляться!

— Благодарю, нейт Родеус. Дипломы, документы… все будет. Со временем.

Ага. Очень на это надеюсь.

— Когда я могу приступить?

Из мыслей не шла девочка с котенком. Хотелось вновь увидеть ее, чтобы во всем разобраться. Тот мальчишка сорванец наверняка не первый раз ее обижает.

И сколько здесь еще подобных детей? Их называли “убогими”. Но так ли оно на самом деле? Я смерила главного лекаря придирчивым взглядом. Такие, как он, обычно командуют, а не лечат по-настоящему. Скорее бы начать осваивать целительство!

Сейчас я как будто без рук. Единственное, что у меня есть — голова и огромное желание. Нельзя просто плыть по течению, надо бороться. Я никогда не была бойцом, оттого сейчас мне сложнее. Но раз тут есть пенициллин, значит, есть и другие сильные эффективные лекарства. Надо добраться до них, изучить все, что только можно, найти хороших наставников и единомышленников! У меня появилось несколько медицинских идей, которые можно принести в этот мир.

А главное — здесь есть магия. И я обязательно ее освою. Даже не ради себя, а ради тех, кто нуждается в помощи.

— У вас будет график, с сегодняшнего дня можете начать работу, но придется выходить в ночные смены.

— Меня это не пугает.

— Вот и славно. А теперь отправляйтесь к нашему хирургу, он покажет, что надо делать.

Лекарь отвернулся, давая понять, что аудиенция окончена.

На выходе из кабинета я чуть не влетела носом в грудь нового посетителя. Мужчина был облачен в черную накидку, на руках — перчатки. В поджатых губах и прищуре блеклых голубых глаз читалось высокомерие.

— С дороги, — процедил, оттесняя плечом.

Ну и хам! Хлыщ высокомерный. Интересно, кто это?

Я бросила ему вдогонку возмущенный и рассерженный взгляд.

— А я как раз вас ждал! — подобострастно воскликнул главный лекарь, вскакивая с кресла.

Дверь захлопнулась, оставив наедине с неудовлетворенным любопытством. Некоторое время я простояла на месте, охваченная недобрым предчувствием, а потом усилием воли заставила себя сдвинуться с места.

Из темного угла вынырнул Уголек, хитро поблескивая глазами. Я оставила кота в коридоре, чтобы не шокировать нейта.

— Ну как все прошло?

— Пошли, Уголек. Чувствую, намечается что-то интересное, — я поманила фамильяра пальцем, и тот преданно затрусил следом. — Знаешь, как будто интуиция шепчет, — я понизила голос. — Главный здесь как-то мутный, лечебница полуразрушена, хотя ее должна снабжать корона. Дети… ты сам видел. Просто будь со мной, мне нужна твоя поддержка. Вместе мы во всем разберемся.

Кот довольно усмехнулся.

— Молодец, мрряуу. Мне нравится твой настрой, Аннис. Я не жалею, что встретил тебя. Жить стало определенно веселей!

Глава 16

Хирургом был древний старичок с трясущимися руками и таким плохим зрением, что Уголек показался ему ботинком. Поэтому, не боясь разгона, котяра нагло улегся на полу. Сегодня меня назначили помощницей лекаря и девочкой “принеси-подай”. Что ж, уже неплохо. Как и то, что до этого мира все-таки добралась асептика с антисептикой.

Готовясь встречать больных, я проветрила и вымыла помещение хлорной водой, обработала инструменты, прогладила огромным утюгом бинты.

— Как, говоришь, тебя зовут? — проскрипел дед, натягивая на нос очки. Он с трудом ходил, опираясь на трость. — Что-то в последние лет пятнадцать меня память стала подводить, ты уж прости, детка.

— Аннис. Ан-нис, — повторила я в пятый раз. — Вы давно тут работаете, нейт Энкель?

— Давненько, я уж и не помню, сколько лет прошло, — он пригладил редкие волосы на темени. — При мне сменилось несколько главных лекарей.

— Здесь всегда было так… мрачно? Все старое, обветшалое, — я огляделась, отмечая облупленную краску.

Но похоже, нейт всегда был погружен лишь в работу и не замечал, что творилось вокруг.

На улице уже столпилось несколько женщин с детьми, они по очереди проходили внутрь, где дедушка-хирург вел свой прием. И вот чудо! Стоило первому пациенту оказаться рядом, как дряхлый старик преобразился: руки перестали дрожать, а взгляд сделался серьезным и вдумчивым.

Он щупал животы и спины, крутил, вертел, заставлял прыгать и наклоняться. Одному подростку вправил вывих плеча, а другому исключил переломы ребер. Я внимательно следила за его работой, подавая то один инструмент, то другой. Этот престарелый мастер своего дела пока вызывал только симпатию.

Следующими были женщина с маленьким сыном. Мальчонка хныкал на коленях у матери, размазывая по конопатому лицу сопли и крупные слезы. Но они все равно скатывались по круглому лицу и капали на колени, как горошины.

— Аннис, ну-ка, перевяжи ожог на ладони, — попросил лекарь. — Один я до ночи копаться буду, а мне еще послеоперационных осматривать.

Я приблизилась к больному. Мальчуган уже знал, что последует дальше, поэтому прижал ладошку к груди, стиснул зубы и упрямо помотал головой.

— Ты должен терпеть! Нечего было за раскаленную сковородку хвататься! — резко одернула его мать.

— Ничего, все нормально, — я коснулась плеча ребенка и погладила, задействуя каплю своего дара.

Уголек был рядом, я чувствовала спиной его присутствие — от этого становилось спокойней. Между нами протянулись незримые, но хорошо ощутимые волшебные нити. Осторожно, наощупь, я схватилась за это ощущение и потянула.

Мальчик расслабился под ласковым касанием, потом заулыбался, увидев Уголька. Я сняла старую повязку, придирчиво осмотрела ожог.

— Надо же, молчит. Всегда орал как резаный, — заметила мамаша удивленно.

— Мертвых тканей нет, заживление идет хорошо, — смазывая поверхность составом, который дал мне нейт Энкель.

Наши с малышом взгляды встретились, и я вдруг четко увидела перед глазами картину: я хватаю рукой раскаленный чугун, и ладонь с пальцами пронзает резкая боль.

— У меня ничего не болит, — сообщил мальчик, пока я пыталась унять болевой приступ. Показалось, что из