Положа руку на сердце, скучать по ним никто не будет. Она просто исчезнет – и будет забыта.

– Они забудут обо мне, – высказала она свои мысли вслух. – Я и так почти не существую.

Он тяжело вздохнул и отложил вилку.

– Здесь ты существуешь, – заверил ее он. – Со мной.

– Да, – согласилась она. В этом была существенная доля правды, вот только она не чувствовала себя настоящей. Ей казалось, что она призрак, который совсем скоро растворится в эфире.

– Что будет с книжным магазином?

Чарли поправил очки.

– Он все равно обанкротился. Все это время Стелла уверенно шла ко дну и прекрасно это понимала. Куча долгов, не оплаченные за два года налоги на недвижимость… Помещение, так или иначе, вот-вот отобрали бы.

– А что с товарами?

Она подумала обо всех этих прекрасных книгах, новых, нетронутых, с нетерпеливой надеждой ожидающих своих читателей. Об узких проулках между заставленными литературой шкафами, о прилавке, заваленном красивыми ручками, забавными значками, закладками, о полках, которые они со Стеллой сами сбивали, о больших полотнах с цитатами из известных произведений.

– Думаю, все имущество – книги, мебель, компьютеры – будет продано и пойдет на уплату налогов, а здание выставят на аукцион.

– А как насчет ее банковских счетов?

Чарли пожал плечами.

– Честно говоря, Перл, она жила в кредит. Все, что у нее было, – обувная коробка с деньгами. Там чуть меньше трех тысяч. Они твои, прибереги их на черный день.

Если впереди ее ожидали еще более черные дни, она предпочла бы об этом не знать.

Снаружи донеслось тихое и скорбное уханье.

– Итак, теперь самое интересное, – объявил Чарли, вставая из-за стола со своей тарелкой. – Нам нужно переписать себя.

– Это как?

Она тоже взяла тарелку, подошла и встала рядом с ним у раковины.

– Помнишь, я говорил тебе, что мой отец был чудовищем? – ответил Чарли. – Помимо этого он был искусным мошенником – пока его не убили.

– За что? – поинтересовалась Перл.

– Эту историю я расскажу тебе в следующий раз. Так или иначе, он научил меня всему, как выжимать все из людей, ситуаций и жизни.

– Она оказалась не такой богатой, как ты думал?

Он сполоснул тарелку, потер ее намыленной губкой. По комнате расплылся успокаивающий запах сирени.

– Я действительно предполагал, что она была довольно состоятельной. Когда я впервые встретил ее, она выглядела как человек при деньгах. Дорогая сумка и обувь, казавшийся успешным магазин, хороший дом.

– Ты собирался ее надуть?

– Нет, – быстро ответил он, снова сполоснул тарелку и поставил ее на сушильную подставку. – Может быть. Не знаю. Я довольно быстро понял, что со Стеллой мне ловить нечего. Но она зацепила меня. Я даже нарушил несколько собственных правил. Провел с вами слишком много времени. Отвлекся от игры.

– На что отвлекся?

Но она уже знала ответ.

– На тебя.

Перл было пятнадцать, но выглядела она старше своих лет – и чувствовала себя так же. Она знала больше, чем люди вдвое старше ее. Некоторые из мужчин, которых Стелла приводила домой, откровенно глазели на нее. Если мать это замечала, она сей же час выгоняла предателя. С Чарли все было не так. Их действительно что-то связывало – и в этом не чувствовалось ничего странного. Ничего такого.

Он вымыл и ее тарелку. Она вытерла посуду насухо и поставила обратно в шкаф, затем прошлась тряпкой по столешнице. Она уже начала привыкать к новому дому.

– Я заботился о Стелле, – продолжил Чарли. – Я хотел помочь ей – помочь тебе. Но она мне не позволила. Она давно была не с нами.

Перл поняла, что он имел в виду. Ее мать всегда куда-то спешила, появлялась – и тут же уходила. Казалось, ее никогда не было рядом, она никогда не жила в настоящем. Она постоянно искала способ сбежать. А теперь она покинула их навсегда – и Перл не была уверена, оставила ли она после себя хоть какую-то память. Даже самые свежие ее воспоминания казались размытыми и уже поблекшими.

– Итак, во‐первых, мы зарегистрируем тебя на онлайн-обучение. Я найду тебе личность.

Будто бы личность была одеждой, которую они могли легко сменить.

– Как? Как вообще можно провернуть такое?

– У меня есть полезные связи.

– Все равно не понимаю.

– Сейчас это не важно, – отмахнулся Чарли. – Но если ты хочешь научиться – я тебя поднатаскаю. Сейчас все стало сложнее, чем раньше. Но я знаю способы жить вне системы.

Некоторое время спустя он расскажет ей и о своих махинациях, и о связях, и о том, как все это работает. Пока она молча слушала его. Она устала. Мир был совсем не таким, каким она его представляла, а поиск своего места в нем страшно выматывал.

– Эй, – нарушил он повисшую паузу. – Горевать по маме – нормально. Грустить и бояться – тоже нормально. Мы со всем справимся.

Она снова попыталась нащупать в себе хоть какие-нибудь чувства – и, как обычно, потерпела неудачу.

– Думаю, каждый скорбит по-своему.

Или не скорбит вовсе.

«Что, если внутри меня совсем пусто? – хотела спросить она. Перл знала, что может задать Чарли этот вопрос, что он ее не осудит. – Что, если там, где должна быть моя душа, разливается только сосущая черная пустота? Кем это меня делает?»

Даже эти мысли, эти вопросы не пугали ее, хотя она понимала, что должны бы. Тем не менее она продолжала молчать.

– Если тебе захочется поговорить… – Чарли не стал заканчивать предложение.

– Ага, – кивнула она. – Я поняла.

И оба погрузились в уборку, не проронив больше ни слова.

Чарли растопил в гостиной камин – он нашел скудный запас дров за дверью. Перл присела на пол и поднесла руки к очагу, чувствуя на лице жаркое дыхание пламени. Чарли устроился позади нее на диване – полулежа, устало прикрыв глаза.

Помещение было со вкусом обставлено удобной мягкой мебелью. Стены украшали коровий череп и масляные картины с пустынями, закатным небом, звездными ночами и воющими койотами – простота и юго-западный колорит. Где они очутились? Что это было за место? Как они сюда попали?

«Может быть, я тоже умерла, – подумала Перл. – Может быть, это жизнь после смерти?»

– Тебе придется сменить имя, хорошо? – раздался в тишине голос Чарли. – Как и мне.

Новое имя. Новое «я». Звучало интересно – ей нравилась эта идея. Та девушка с непривычной прической и затравленными глазами, которую она видела в зеркале, определенно нуждалась в новом имени.

– Порция[31]? Далила? Клеопатра? Шахерезада? – набрасывала она варианты прямо в полыхающий перед ней огонь, а затем все же повернулась – посмотреть на его реакцию.