Шрифт:
Закладка:
Покажись Виир, она бы, наверное, опустилась до вульгарного скандала, но маг словно и в самом деле решил оставить её в одиночестве на целый год, даже во снах — ничего. Вот и остаётся только исходить от бессильной злости… или попробовать выманить мага. Видимо, самоуверенность она не растеряла как и беспечность — отчего-то кажется, что маг не приходит не потому, что и в самом деле о ней забыл. А значит, стоит попробовать вывести его из себя.
Пусть бесится в открытую. Выскажет то, что ещё не сказал в наведённых снах. И, может, тогда получится с ним договориться.
Если не получится разозлить, есть ещё запасной вариант — попробовать надавить на жалость, но от того, что придётся быть жалкой — а жалеют именно того, кто жалок, не стоит себя обманывать — от одной этой мысли ей становится примерно также дурно, как от того, чтобы стать содержанкой Роберта…
И тем не менее, именно «Дорогой Роберт» выводит Арея на чистом листе бумаги. Прикрывает рукой торопливо выведенные буквы, словно верит, что это может помочь скрыть от Тьмы написанное. Как будто бы ей важно это скрыть, а не наоборот — продемонстрировать.
«Теперь я могу полагаться только на Вас»… Против воли в памяти всплывает лицо жены Роберта, убийцы. Он развёлся, но по донесениям общение с ней не прекратил. Приезжает не менее одного раза в месяц в монастырь…
Арея чуть поразмыслила, и чтобы уж наверняка разозлить тёмного мага, дописала: «…и как обычно, очень по Вам скучаю!» Дальше дело пошло легче: «Я ужасно страдаю в плену у этого чудовища» — перегибать палку, так перегибать. «Я претерпеваю настоящие пытки, он методично отнимает у меня самое дорогое…» Тут она на несколько секунд прервалась, вздохнула. Всё чистая правда, хотя если кто прочтёт, он поймёт превратно. Но такая уж непутёвая королева у Риммии, что женская честь не самоё ценное для неё. «Не знаю, смогу ли я передать это послание, возможно, он в память о нашей былой дружбе позволит отослать мне мои последние указы…» Не будь Арея так зла, может, и прослезилась бы даже. А так она лишь скрипнула зубами и вывела: «Любящая Вас, Ваша Аре…» — дописать не успела. Бумага рассыпалась пеплом. Королева испуганно вскрикнула, на самом деле предвкушая появление Виира — сердце предательски зачастило и, увы, совсем не от страха…
Но он не появился. Ни через минуту, ни через десять, ни вечером, ни даже на следующий день…
Тогда Арея отказалась от ужина. В сердцах смахнула на пол всё то, что появилось на столе. На следующий день бить посуду и портить еду не стала, но и не притронулась ни к чему. И ещё через день…
А потом, когда началась слабость, зеркало в её комнате ожило. По нему пробежала тёмная рябь, и затем появился Роберт.
Арея еле удержалась от того, чтобы произнести его имя — боялась спугнуть и мучилась дурным предчувствием. Принц сидел за столом, держал в руках вилку, но в блюдах перед ним было что-то столь неаппетитное, что королева вздрогнула. Ей даже показалось, что в этой массе что-то шевелиться, но присматриваться она благоразумно не стала.
— Видите? — мрачно спрашивает принц. — Так уже четвёртый день. Стоит мне приблизиться к еде, она превращается в… это.
— Ваше Высочество, — Арея не видит того, кто говорит, но голос ей смутно знаком. Кажется, кто-то из служителей Света. Ильташа ведь больше нет… и кто-то наверняка занял его место, как сам Роберт, возможно, займёт её трон… — На Вас нет проклятия. Нам нужно больше времени, чтобы понять, что происходит и как Вам помочь…
— Если Вы не разберётесь в течение недели, боюсь, будет уже неактуально! — мрачно говорит принц. Выглядит он осунувшимся. — Есть новости о… ней?
Голос Роберта дрогнул. И сердце королевы — тоже. Она протянула руку, взяла со стола кусок хлеба и стала жевать. И тут же перед несчастным принцем появился хлеб…
На этом зеркало стало снова обычным, а Арея возненавидела Виира ещё больше.
И снова тянутся дни, тоскливо-однообразные, отупляющие… один плюс — она, кажется, выспалась на годы вперёд.
Арея теряет терпение на очередной бессмысленный день, и пробует призвать Виира как когда-то: своей кровью, хоть и кажется это самым настоящим безумием — проливать свою кровь в Тёмной зоне. Но она, кажется, уже и так в шаге от сумасшествия…
Сначала она пробует сделать это вилкой, но та рассыпается пылью, стоит только попытаться нанести удар, королева даже не успевает ощутить укол. Так, лёгкое прикосновение, больше похожее на дуновение ветерка… Тогда она прокусывает губу. Но не успевает даже сказать ненавистное и в то же время всё ещё такое особенное имя — Тьма моментально впитывает кровь, и от раны ни следа… и мерещится, что Тьма довольна, отчего по всей коже мурашки. И Арея не решается повторить и до самого вечера ведёт себя примерно.
Зато, наконец, кое-что меняется, пусть и только во сне.
Арее снится, что она в другой комнате, и это уже прекрасно, хоть какое-то разнообразие. А то, что в этой комнате сидит Виир — отдельный подарок, и она почти задыхается от смеси самых разнообразных чувств. Самого широкого диапазона.
Виир сидит за столом за какой-то книгой, но смотрит куда-то поверх неё. Хмурится. И Арее одинаково хочется нежно его коснуться и со всей силы врезать. Удивительно
Маг переводит взгляд на неё. Кажется, в его глазах мелькает удивление, но он тут же делает жест рукой — отмахивается, и к королеве устремляется Тьма, видимо, чтобы выдворить её, вернуть в опостылевшую тюрьму, пусть эта тюрьма и может показаться с первого взгляда комфортной…
— Нет! — говорит Арея, вскидывая руку, и Тьма, помедлив, вместо того чтобы вышвырнуть незваную гостью, позволяет остаться. Или это маг?
— Тебе лучше уйти, — холодно говорит Виир. Арея бы в любом случае сама не ушла, но, ей кажется, маг не так уж и хочет этого. По крайней мере, его глаза говорят совсем другое. Настолько другое, что ей приходится сделать ещё пару вдохов, прежде чем получается заговорить.
— Кому лучше? — не менее холодно спрашивает она. Сердце замирает, но она идёт прямо к магу, напряжённой струной застывает напротив. Кажется, стол — достаточная преграда. Особенно если не думать о том, как легко всё изменяется
