Время как раз приближалось к обеду, и в соседних коридорах стало как-то слишком шумно. Оказывается, молодые жрицы и послушницы спешили выйти на задний двор к вечной стройке, чтобы понаблюдать за демонстрацией боевого символа. Подобное происходило не часто, поэтому все хотели увидеть это собственными глазами. Наша группа не стала исключением. Беата подхватила меня под руку и потянула в ту сторону. Оглянулась пару раз, убедившись, что старшие за нами не погнались.

— Совсем обнаглели, — сказала она. — А жрицами станут, всех, кто им сейчас отпор даёт, изведут. Когда стану верховной, таких и близко к храму не подпущу. А этих на юг отправлю, пусть там с рыбаками спят в обнимку.

— Если бы всё было так просто, — сказал я. — А если у них родители знатные или среди старейшин заседают? Или из числа тех, кто золото даёт храму, чтобы жрицы здесь с голоду не померли. Откажешь, и чем кормить будешь своих подопечных, во что одевать?

— У императора попрошу, — проворчала она. — Пусть платит.

Мы вышли на улицу вместе с потоком молодых жриц. На площадке позади храма уже не было свободного места. До вечной стройки отсюда было метров пятьдесят. Чтобы зрители не подходили слишком близко, жрицы выставили оцепление. Я, наконец, смог увидеть немало мужчин дами, собиравшихся со стороны сада. Судя по пёстрой одежде, там были не только работающие в храме, но и те, кто жил в городе.

— Туда, — я показал Беате место, откуда открывался отличный вид на строительную площадку.

Едва мы пробились к первым рядам, как толпа расступилась, так как к нам навстречу вышла Рена. Ни слова не сказав, она подцепила меня под вторую руку и повела дальше, к знакомой беседке, где сейчас находилась Тэя, Карна и женщина тридцати лет, носившая имя супруги Зевса. Что любопытно, Гера на языке дами звучало примерно как «любящая жена».

Чуть поодаль от беседки кто-то установил несколько высоких скамеек, на которых расселись старшие жрицы и несколько старейшин. Скамейки установили так, чтобы со стороны храма не бросаться в глаза. Повезло, что сегодня не было дождя, хотя это вряд ли бы кого-нибудь остановило.

— Долго, — сказала нам Тэя, когда мы вошли в беседку и поклонились. — Я же послала за вами.

— Никого не видели, — сказала Беата. — Мы в молитвенном зале были.

— Василий, подойди, — попросила верховная.

Сегодня Тэя выглядела величественно, излучая ауру силы. Я чувствовал это едва ли не физически, а значит, чёрное солнце успело добраться до защитного символа. Вот теперь ей можно в одиночку выходить против всех старух, сидящих сейчас на скамейках неподалёку и прожигающих нас взглядом. То, что их не пустили в беседку, уже говорило о многом. Рена, кстати, оставив нас, убежала обратно к оцеплению, наводить порядок.

— Что с глазом? — спросила Тэя. — Беата, вы что, подрались?

— Ни с кем мы не дрались, — Беата фыркнула и отвернулась, делая вид, что толпа у храма её занимает больше. Сказано было таким тоном, что вопросов о драке можно было больше не задавать.

Я тихонько рассмеялся, развёл руками.

— Разберёмся с этим сегодня, — сказал я, игнорируя взгляд Геры.

Гера выглядела лет на тридцать и не входила в число жриц. В том плане, что, когда нас познакомила Тэя, она носила обычное платье дами. В целом, это была странная женщина, но имеющая смелость спорить с верховной жрицей. Она долго не могла поверить, что молодой парень, к тому же не дами, знает великие символы и умеет их наносить. Тэя даже выставила меня за дверь на десять минут, чтобы с глазу на глаз поговорить с ней. Чуть позже я узнал, в чём была проблема. Почти все символы на спине Геры были испорчены, причём очень старательно, со знанием дела. Когда-то у неё были парящие облака и несколько атакующих символов, но их выжгли, оставив некрасивые шрамы. Единственное, что не стали трогать — это символ понимания и малый знак, позволявший ей не дать себя в обиду, если пристанут обычные демоны или слабые одарённые.

— Как ты себя чувствуешь? — спросила Тэя. — Надо было предупредить, что кровь демона на тебя плохо влияет.

— Сейчас уже всё хорошо. Ещё день, и приду в норму. А Вы не слишком торопитесь со всем этим? Наставница утром поведала младшим жрицам, что скоро всем желающим будут раздавать символы, какие получила Сивита. Ещё и демонстрации устраиваете.

— Не торопимся, а подгоняем, — улыбнулась Тэя. — Чтобы начать менять храм, нужно избавиться от тех, кто будет мешать. Не всем грядущие изменения придутся по душе. Не будем затягивать с демонстрацией. Насколько могущественный символ огненного колеса? Этот камень подойдёт, чтобы продемонстрировать? Или взять побольше?

Тэя показала на блок, недалеко от которого тренировались сёстры. Чуть поодаль стоял ещё один, трёхметровый куб мрамора, немного погрузившийся в сырую землю. Думаю, что весил он не меньше семидесяти тонн. Даже не представляю, как его сюда притащили и, главное, зачем? Кто-то пытался подложить под него ствол дерева, чтобы он меньше погружался в землю.

— Если хотите кого-то удивить, то лучше использовать камень побольше, — сказал я. — Поднимите его повыше, а госпожа Гера может использовать на нём огненный символ.

Чтобы не превратить всё вокруг в огненное море, нужно было использовать мишень, Тэя всё правильно оценила. Да и размер камня был неважен, но ей хотелось проверить, насколько сильными стали парящие облака.

Она встала, неспешно прошла по беседке мимо нас с Беатой. Показала пальчиком на большой блок мрамора.

— Он кажется тяжёлым, — произнесла она, чтобы задействовать немного силы.

Блок с громким чавкающим звуком и хрустом дерева оторвался от мокрой земли, легко взмывая в воздух.

— Не разгоняйте его сильно, а то не остановите, — предупредил я, не зная, как будет звучать слово «инерция» на языке дами.

Блок неспешно проплыл по площадке в нашу сторону, затем изменил траекторию и начал подниматься выше.

— Легко, — покачала головой Тэя, поведя пальчиком, и каменный блок начал слегка вращаться.

Глядя на эту картину, у меня мурашки побежали по спине. Теперь целесообразность стен вокруг городов вставала под большой вопрос. Думаю, что Тэя легко могла запустить этот камешек метров на пятьсот, разломав на части городскую стену, а потом устроить из этой самой стены каменный дождь, сровняв небольшой город с землёй. Когда чёрное солнце проникало в