И тут же, сердито вырвав свою руку из его, помчалась прочь.

Макар не был любителем ненормативной лексики, это всегда казалось ему глупым и жалким — ругаться, словно шпана подзаборная, но здесь не смог удержаться и выматерился сквозь зубы. Да что за хрень, ведь все так хорошо начиналось сегодня! И вдруг вмиг пошло через задницу…

— Не обращай внимания, — приблизившаяся Соня осторожно коснулась его руки. — Динка просто психанула. С ней это часто бывает. Она быстро отойдет.

Глаза ее смотрели сочувственно и одновременно чуточку насмешливо. Или ему показалось?..

— Она п-просто… не привыкла, — неловко выдавил из себя Макар, пытаясь то ли оправдать Динку перед сестрой, то ли объяснить самому себе ее поведение. — Если б-бы она выросла в цирке… у нас же и пары, и семьи в основном формируются между своими. Человеку со стороны многое т-трудно принять. Поэтому ее так и напугало мое выступление.

— Да я-то это все знаю, — Соня небрежно дернула плечиком. — Не хочу сказать, что мне совсем не было страшно — конечно, я тоже волновалась за тебя. Но при этом я видела всю красоту номера. Прекрасно понимаю, какой колоссальный труд стоит за этой кажущейся легкостью. Нет, серьезно, Макар — отличная работа!

Он покосился на нее с удивлением и благодарностью, а затем нехотя буркнул:

— Спасибо…

— Да не за что, — даже слегка удивилась она. — Говорю как есть.

Смотреть ей в глаза было неловко, поэтому Макар жадным взглядом уставился вдаль, словно пытаясь различить в конце улицы яркое пятно Динкиной куртки.

— Побежишь за ней? — в голосе Сони явственно послышалась издевка.

«Нет, не побегу», — хотел было ответить он. Ну да, он же не какой-то там подкаблучник… он не станет унижаться перед Динкой, которая, пусть даже и сама того не желая, оскорбила дело всей его жизни. Но слова застряли у Макара на языке.

Он вдруг подумал, что чувствовал бы сам, если бы Динка увлекалась чем-нибудь опасным для жизни. Ну, к примеру, гоняла на мотоцикле со скоростью двести километров в час и беззаботно уверяла, что ничего с ней не случится, потому что она давно этим занимается. Да он бы натурально поседел от страха! Или разбомбил бы ее железяку к чертям собачьим.

— Так побежишь или нет? — с насмешкой повторила вопрос Соня, то ли подначивая его, то ли, наоборот, пытаясь остановить.

— Нет… — пробормотал он растерянно, думая в этот момент о том, что в конце концов Динка была не так уж и неправа: ведь, как ни крути, а отца Макар потерял именно из-за воздушной гимнастики.

И в ту же секунду, когда эта мысль пришла ему в голову, он припустил по дороге изо всех сил, пытаясь догнать Динку — прямо в одежде для тренировки.

Соня, кажется, что-то кричала ему вслед. А может быть, даже смеялась… да и пофиг!

Динку он настиг только через пару кварталов. Завидел ее вдали и громко окликнул. Обернувшись, она остановилась и молча смотрела, как Макар приближается к ней. Лицо ее было совершенно непроницаемым и бесстрастным.

— П-прости меня, — выпалил он с ходу, даже не восстановив сбившееся после стремительного бега дыхание. — Ну прости. Я дурак. П-правда не подумал, что это для тебя значит… Ну, не нравится тебе воздушная г-гимнастика — и хрен бы с ней.

Динка покачала головой, глядя на него с искренним изумлением.

— Да при чем тут воздушная гимнастика?! Я об этом вообще не думаю. Ты совсем, что ли, ничего не понимаешь? Я боюсь за тебя и за твою жизнь, Макар. Мне… очень страшно тебя потерять, — ее губы задрожали.

Он прижал Динку к себе так крепко, что чуть не сломал ей ребра.

— Ты меня не п-потеряешь, слышишь? — заражаясь ее отчаянием, шептал он жарко и исступленно, в промежутках между этими лихорадочными заверениями беспорядочно целуя ее в мокрые соленые щеки. — Никогда не п-потеряешь. Обещаю!

39

Разумеется, когда он вернулся в цирк, Сони уже и след простыл.

Зато у двери служебного входа стояла мать — сложив руки на груди, она наблюдала за его приближением, и, судя по выражению ее лица, Макара не ждало ничего хорошего.

— Ты спятил? — резко спросила она, когда он подошел достаточно близко. — Что это за шоу ты сейчас устроил?

— К-какое шоу? — непонимающе переспросил Макар; мысленно он все еще был с Динкой и медленно и нежно, словно смакуя, сцеловывал слезинки с любимого лица.

— Да вот это вот все, — она брезгливо кивнула в его сторону. — Сорвался бежать в одном трико, зимой… Свалиться с температурой хочешь? Марш внутрь! И сейчас же выпей горячего чаю в буфете.

— Ой, да ладно тебе, мам, — отмахнулся он. — К-какая там зима… одно название. П-плюс пять.

— Макар, — она повысила голос, — мне не нравится твое поведение в последнее время. Честно говоря, оно меня… настораживает.

Он открыл дверь и посторонился, пропуская мать вперед, а затем вошел следом.

— Что именно т-тебя настораживает? — спросил Макар.

— То, что ты изменился… стал совсем другим после того, как связался с этой девочкой, — поколебавшись, негромко выговорила она. — Как там ее?.. Дина, что ли?

— Т-ты прекрасно помнишь, как ее зовут, — холодно отозвался Макар. — Не надо, п-пожалуйста, притворяться, что это настолько неважная и ненужная для тебя информация.

— Вот видишь! — тут же начала заводиться мать. — Ты же воспринимаешь в штыки любые мои попытки поговорить о твоем увлечении.

— Не любые, — возразил он, — а т-только уничижительные. Это не просто «увлечение». А ты на Динку смотришь сверху вниз и п-постоянно пытаешься убедить меня в том, что она меня недостойна…

— Ох, Макар… — она бессильно сжала виски пальцами, — если бы я только могла объяснить тебе, чего именно я боюсь…

— Так п-попробуй? Словами через рот, — предложил он.

— Хорошо, — она с шумом выдохнула. — Меня пугает, что эта девочка стала играть слишком большую роль в твоей жизни. Я боюсь, что она оказывает на тебя… не очень хорошее влияние.

— Полагаешь, Д-динка может приучить меня курить, б-бухать и ширяться? — уточнил Макар.

— Ну почему сразу… да что ты начинаешь-то! — нервно воскликнула мать, но, быстро оглядевшись по сторонам, тут же снова понизила голос. — Ты же специально доводишь любую мою мысль до абсурда. Я совсем другое имела в виду!

— Что именно? — мрачно уточнил он.

— Мне кажется… кажется, что ты готов пойти ради нее на многое. Даже на то, о чем еще месяц назад не мог бы подумать даже в шутку.

— Например?

— Не знаю, Макар, — раздраженно отозвалась она, — я боюсь