– Ваше Высочество. – Она низко кланяется, а затем, развернувшись на каблуках кожаных ботинок, покидает комнату, помедлив на мгновение, чтобы наградить меня презрительным взглядом.

Я поворачиваюсь в сторону и гляжу на большой холст, растянутый поперек стола, на землю странной формы, которая выглядит так, словно нарисована чернилами от руки и окружена водой. Я стою слишком далеко, чтобы прочесть написанное там.

– Это все, – произносит Зандер.

Я воспринимаю это как сигнал и поворачиваюсь, чтобы последовать за Элисэфом.

– Не для тебя.

Моя спина напрягается. Каким-то образом я понимаю, даже не глядя, что он обращается ко мне.

Холодный расчетливый взгляд Аттикуса устремлен на меня, когда он проходит мимо. Он замедляется, чтобы прошептать:

– Как жаль, что ты не выбрала более искусного лучника. – Его рука сжимает рукоять меча с явным намеком. Конечно, он использовал бы его на мне, если бы брат позволил.

Уверена, меня проклинали, как воровку, сбежавшую с драгоценностями, но никогда еще столько людей не желали мне смерти прямо в лицо.

Все расходятся, и я остаюсь одна, стою напротив человека, от которого зависит, исполнятся ли эти пожелания.

Мгновения тянутся бесконечно, без единого звука, и я нетерпеливо жду, стараясь не смотреть на Зандера. Мое любопытство по поводу его эльфийского вида соперничает с тревогой, которую я чувствую, зная, что он предпочел бы видеть меня мертвой. Но я ему нужна, если появится еще один дэйнар. Реальность, наверняка заставляющая его страдать. Это единственная причина, по которой я все еще жива?

Что бы он сделал, если бы одна из этих тварей вдруг появилась? Бросил бы меня ей, словно корм акуле, чтобы та вонзила в меня свои клыки?

Принцесса Ромерия предпочла убить короля и королеву и возглавить восстание вместо того, чтобы выйти замуж за этого человека. Так сказала Вэнделин? Связан ли этот выбор с силой и глубоко укоренившейся ненавистью?

Или есть что-то еще?

Зандер молчит. Ждет, что я стану валяться у него в ногах, моля о свободе? Я еще не дошла до такого отчаяния. И я здесь вовсе не для того, чтобы выиграть битву воли. Это было бы глупо.

Я прочищаю горло.

– Спасибо, что снял замки с балкона.

Он не обращает внимания на мою признательность и вместо этого указывает на карту.

– Давай же.

Я колеблюсь.

– Очевидно, ты чрезвычайно заинтересована, и я бы предпочел, чтобы ты допытывалась до меня, а не до моей заклинательницы, что касается дел наших королевств. Кроме того, здесь нет ничего такого, чего ты не видела ранее.

Очень в этом сомневаюсь.

О чем из наших разговоров доложила ему Вэнделин? Я начинаю предполагать – буквально обо всем. Сказала ли, что я назвала Зандера монстром? Что он почувствовал?

Я осторожно подхожу к столу, изо всех сил стараясь не обращать внимания на его пристальный взгляд, который, словно прохладные кончики пальцев, касается моей кожи. Я наклоняю голову, чтобы получше разглядеть буквы и прочесть содержимое карты, чувствуя легкое натяжение в том месте, где дэйнар укусил меня за шею, пусть следы теперь и невидимы.

Карта нарисована чернилами на бумаге или холсте, намного толще, чем все, что я когда-либо видела, и замысловато детализирована. Не могу судить о масштабе, но различные горные хребты предполагают огромное пространство земли. У юго-западного угла Илора находится Сикадор, разделенный Каналом Фортуны. На юго-востоке Илор соединяется с Кайером. На севере Ибарис граничит с большой страной под названием Скатрана. На северо-востоке находится остров под названием Мордейн.

– Тебя что-то смущает, – бормочет Зандер.

Больше, пожалуй, шокирует.

– Это единственная карта, которая у тебя есть? – Я изо всех сил стараюсь, чтобы мой голос звучал спокойно.

– Нет, но это самая обширная из всех. – Он складывает руки на груди. – А что? Думаешь, чего-то не хватает?

Америки, Европы, Африки, Австралии… Может, я и не специалист по географии, но знаю достаточно, чтобы понять – то, что на карте, совсем не похоже на любой из этих континентов. В любой отрезок времени.

Это место намного дальше.

Я выравниваю дыхание.

– Какие еще есть места? Например, на другой стороне этого Бесконечного Моря?

– Эспадор и Юдрэл, но мы с ними дел не ведем. Они слишком далеко, с ними сложно регулярно вести торговлю.

Не может быть, чтобы люди в Северной Америке или на других континентах не знали об этом месте. Оно слишком велико, чтобы его пропустить.

Я усаживаюсь на пустой стул, дабы скрыть тот факт, что мои ноги трясутся.

– Пожалуйста, располагайся, – издевается Зандер, но продолжает внимательно наблюдать за мной. Через мгновение он говорит: – Ты так внезапно побледнела. Я бы не хотел, чтобы ты грохнулась в обморок на мой стол. Мне нужно работать. – Его взгляд скользит по моему плечу, где спрятались шрамы. – Мне позвать Вэнделин?

Что может рассказать заклинательница об отправке людей в другие миры с помощью магии? Хм, пожалуй, все. Но, возможно, признание, что я не из этого мира, заставит Зандера решить, будто я действительно не слишком уж полезна для него живой, – и неважно, существует ли проблема с дэйнаром или нет.

Я качаю головой. Соберу эту информацию каким-нибудь другим способом. А сейчас я должна узнать как можно больше из этой карты, пока Зандер, кажется, готов поделиться сведениями.

– Ты здесь уже был? – Я указываю на Сикадор.

– Да. Илор производит на своих землях практически все, что нужно, но существуют вещи, которые нам нравятся. Их последняя правительница, императрица Рошмира, наш особенно активный торговый партнер.

Полагаю, торгуют они ингредиентами для мази Вэнделин.

Я тычу пальцем в Мордейн.

– Вэнделин отсюда, верно?

Зандер так долго смотрит на меня, не отвечая, что я начинаю опасаться: неужто я навлекла на жрицу наказание за то, что та слишком много поведала о себе?

– Да, так и есть, – наконец подтверждает он спокойным, обыденным тоном. – Как и все заклинатели.

– Они все с этого острова?

– Нет, но их отправляют туда в раннем возрасте для обучения. После этого они обязаны служить Ибарису.

– Но не Илору? Как Вэнделин и Маргрет?

Его губы искривляются.

– Ибарис не позволяет им пройти через Разлом, дабы попасть сюда.

– Почему нет? – Вопросы вылетают изо рта, прежде чем я успеваю решить, может ли мое любопытство оказаться опасным.

– Потому что Ибарис не хочет, чтобы Илор имел доступ к какой-либо силе заклинателей.

У меня на языке вертится очередное «почему», но я чувствую, как раздражение Зандера растет, поэтому сдерживаю себя и снова фокусируюсь на карте, прослеживая путь