— Нет, мне нужен именно разумный, обладающий магией. Зверушки или птички не подойдут. Ты пойми, если у меня все получится, это будет значить, что я смогу провести большой отряд в Проклятые земли и, быть может, навсегда разобраться с этой проблемой. Неужели жизнь одного не стоит миллионов?

— Если это твой родной…

— Она мне не родная и не близкая!!! Она никто. Она та, кто хотела меня убить. Не взывай к моей жалости — это напрасная трата времени.

— Значит, все, что говорят про Нагибиных — правда? Вы никого не любите, кроме себя?

— Поправочка — мы даже себя не любим. Магия настолько корежит наши мозги, что личность полностью меняется. Мы не плохие и не хорошие. Просто другие.

— Может, все-таки передумаешь? –жалобно протянула она.

— Нет ни одной причины для этого. Ты ведь не подумала, почему я ее не дергаю, почему не пользуюсь правом хозяина, почему позволил вести себя не так, как пристало служанке? Я давал ей шанс — шанс стать мне ближе, чтобы я, ну скажем так, проникся. Но что сделала она? Или что сделали вы? Ни-че-го. Она как была для меня чужой, так и осталась. И, кстати, в этом косвенно есть и твоя вина. Когда мне нужна была помощь, что вы делали? Где были? Радовались-веселились, а теперь пришли на все готовое. Так к чему тогда эти жалостливые глаза? Все, Рокси, меня этот разговор утомил — будет так, как я сказал. Послезавтра она поедет со мной, а ты останешься тут. И это не обсуждается. И это, Рокси, ослушаешься меня — станешь мне чужой. А теперь лети, мне надо подумать.

Отвернувшись от нее, я всем своим видом показал, что разговор на этом закончен. Был ли я чересчур с ней грубым — возможно. Но она забыла, что мир — это не рожок с мороженым, а скорей большая куча дерьма. И надо всегда быть готовым к тому, что в него тебя попытаются макнуть и утопить.

Но думать над этим долго мне не дали — пришло время обеда. Правда, за столом обнаружился лишь раздраженный Симуэль, что поглядывал на меня с опаской.

— Почему не разрушил воздушный каркас клинком света? — спросил я его, приступая к еде.

— Не успел сформировать, — буркнул он.

— Только больше этого никому не говори. Архимаг — и чего-то не успел? У тебя времени было вагон, когда ты летел к воде.

— В твоем воздухе эфир как-то не так работает, — нехотя признался он. — Три раза плетение срывалось.

— Это потому что он многослойный. И защититься по факту очень легко — найди в нем свою стихию и воздействуй на нее. Кокон бы и разрушился, став нестабильным.

— А не рвануло бы?

— Обязательно, если бы создал убойный конструкт. А так это была обычная ловушка.

— Откуда у тебя такие знания? Даже в академии не изучают подобного.

— У меня, скажем так… был хороший учитель.

Ну да, не буду же я ему рассказывать, что информацию о конструктах я имею из памяти пикси. Пользоваться подобным могут лишь сильнейшие из них. А я без ложной скромности самый сильный.

— Потренируешь?

— Когда вернусь. И да, Симуэль, если вы решите дожидаться меня здесь, то переходите на самообеспечение. Если нет — то до завтра вы должны съехать.

— Мы хотели тебя проводить.

— Нет. Вы не увидите моего отъезда, -покачал я головой. — У меня такое ощущение, что на спине мне нарисовали большую мишень, и кто-то смотрит на нее через оптический прицел. Поэтому я все сделаю тихо и максимально незаметно.

— А Рокси?

— Останется тут или поедет с вами. По времени все займет минимум две недели, а то и больше. Кстати, с вами было бы предпочтительней. Пока меня не будет, пусть с нашим заводом разберется. А вы поможете.

— Кто в своем уме может на тебя напасть?

— Скажи это тем, кто взорвал рядом со мной бомбу. И заметь, Тайная Канцелярия молчит, а я не спрашиваю. Значит, это либо они — не пойму только, зачем, или у них даже догадок нет. Думаю, в поездке я найду ответ на этот вопрос. Слишком уж удобной мишенью становлюсь.

— Когда ты успел так быстро повзрослеть, Ямир? — брат внимательно посмотрел на меня. — Ведь совсем недавно ты был уменьшенной копией отца, а теперь я смотрю на тебя и не узнаю.

— Жизнь — лучший учитель, Симуэль. А смерть отлично принимает экзамены.

— С этим не поспоришь, — вздохнул он. — Кстати, как тебе наши подарки? — резко сменил он тему.

— Верх оригинальности, — закатил я глаза.

— Мою рамку небось об стену разбил?

— Не, закинул куда-то в комнате. Мне ваши рожи тут надоели, еще и с собой их вести. Кстати, о рожах — ты чего меня звал-то? Ну, тогда, на пляже?

— Да хотел местных красавиц в гости к тебе пригласить.

— Запал на кого-то?

— Ну, есть немного, — смутился он. — Эта, которая Катя Широкина. Между прочим, баронесса и с отличием закончила магическую школу. Боевой маг. А ты, кстати, что думаешь об образовании? Диплом-то ты так в академии и не получил.

— А зачем он мне?

— За надом. Тебя никогда не будут воспринимать серьезно, если ты неуч.

— Серьезно? Меня нельзя не воспринимать серьезно, потому как могу обидеться, а дальше сам знаешь, что будет.

— Это не важно. Ты можешь быть хоть принцем крови, но диплом получить обязан. И если уж тебе так не мила наша академия, получи образование здесь. Не столица, конечно, но учат тут на совесть — все-таки приграничье.

— Подумаю. Все равно, как вернусь, надо будет чем-то заняться. Так почему бы и не поучиться.

— Кстати, об этом — ты реально