Даже снисходительной улыбкой меня не удостоил, как будто бы проходил те же курсы сохранения невозмутимости, что и Ито с Миурой. Хотя мой вассал на тех занятиях сенсеем быть достоин, а что тут? Сверлящий суровый взгляд. Нехороший такой. Воистину злоглазый, в самую точку погоняло угодило.

По выражению лица Фугаку можно было решить, что он раздумывает каким именно способом меня тут прибить за наглость, но глава клана молча взял со стола листок, оставил скупую подпись, напоминающую их фамильный веер и небрежно придвинул ко мне. Ну я что? Взяла и прибрала в подсумок, который с собой таскаю. Подумывала над тем, чтобы использовать для хранения коллекции отдельную фуин, но судьба моих запасов рамёна во время дуэли с неуязвимым ублюдком эти планы скорректировала. Росписи каге, джинчуурики и других крутых шиноби у меня в отдельной папочке в рабочем кабинете Цунаде хранятся. Между прочим, я и у самой Сенджу, и у Джи тоже образцы почерка взяла. Еще бы и от Орочимару получить до того, как мы с Чи-тян с ним разберемся. И будут в коллекции все три легендарных саннина. Круть же. Еще я ступила и не попросила у Ооноки-самы встречи с их носителями хвостатых. Автографы биджу – это вообще эксклюзивный эксклюзив. Ну ничего, будут еще шансы.

– Спасибо, это ерунда, но для меня важно. А теперь реально значимый вопрос. Учиха Чико. Как насчет амнистии для нее? Она туповата, но хорошая девчонка и сбежала не чтобы дезертировать, а для поисков сестры. И она, вероятно, одна из сильнейших членов вашего клана после того, как стала ученицей Цунаде-химе. Мне с любой стороны невыгодно ее отпускать, но мы дружим, а Чи-тян по семье тоскует.

Взгляд “злоглазого” стал таким тяжелым, что кажется я сейчас под ним в подпол провалюсь, проломив перекрытия.

– Оками-сан, у вас вообще имеется представление о чести? Мы, Учиха, один из двух кланов основателей Конохагакуре. Наш клан стоял у самых истоков деревни. Мы – военная полиция, которая стоит на страже законности. Абсолютная верность Конохе и Воле Огня наш приоритет. Именно поэтому дезертирство – табу для нашего клана куда более строгое, чем для любых других шиноби. Мы не Сенджу, которые могут позволить себе уйти из деревни и отстраниться от ее проблем. Та, что была известна под именем Учиха Чико, больше не принадлежит клану, она лишена фамилии, изгнана и заочно приговорена к смерти. Это наше доказательство лояльности. Исключений быть не может. Любой взрослый Учиха, повстречавшись с ней, обязан будет попытаться привести приговор в исполнение.

Сколько пафоса! Хоть собирай и запечатывай его в фуин про запас на случай, если своего будет недоставать.

– Вы мне должны. Ваш клан должен, – выложила я козырь. – Я специально на себе мишень нарисовала, чтобы виновной в нападении хвостатого мудилы меня считали, а не Учиха. Хотя говорят, что там видели какого-то ублюдка с шаринганом.

– Мы, великий клан Учиха, вас, Умино-сан, ни о чем не просили и никакого долга не признаем.

– Понятно, почему с таким подходом вас Сенджу отлюбили, – фыркнула я. Зря, конечно, нет смысла тут конфликт провоцировать. Но чистую правду ведь сказала. Наставница и Шизуне мне много всего про историю Конохи поведали. В том числе про то, как легендарный Хаширама вчистую уделал их вроде как не менее легендарного Мадару, в наличии которого сегодня я все сильнее и сильнее сомневаюсь. Налюбил меня сандайме Хирузен.

– Те самые Сенджу, от которых к нынешнему дню осталась одна единственная женщина, не имеющая потомства? – вот сейчас точно я его на эмоции вывела, но совсем не на те, что способствуют продуктивным переговорам. – Они не ровня сохранившим величие Учиха. Уходите. Вашей дружбы с дезертиром уже достаточно для того, чтобы вы стали нежелательным лицом в клане. Но последние слова окончательно говорят о вашем недружественном настрое.

– Наставница в одно лицо бы весь ваш великий клан закопала, знаете ли, – вот эта фраза реально говорит о моей недружелюбности. И нет, не потому, что клан легавых, а из-за этой его высокомерности. Оставаться здесь не было никакого смысла. Я встала и без всяких вежливых поклонов ушла. Еще бы дверью хлопнуть не помешало, но тут мудацкие сдвижные перегородки, которыми не очень хлопается. Ну то есть возможность шибануть есть, но получится не настолько демонстративно, как хотелось бы. Потому молча вышла и махнула рукой Хатиро, чтобы следовал за мной.

На дорожке от дома к воротам мы повстречались с Учихой Итачи, носящим чунинскую жилетку. Пацанчик подрос. Несколько низковат для десяти лет и телосложение хрупковато. Если бы его, как гения, не тащили вперед по карьерной лестнице, был бы сейчас товарищем для братьев Чико. Но нет, клановым ублюдкам надо выпендриться и лишить мальчишку детства ради того, чтобы все видели исключительность Учиха. Может быть, хоть второго не станут настолько перегружать и позволят побыть ребенком.

– Добрый день, Итачи-сан, – мелкий, в отличии от своего бати, мне ничего плохого не сказал и не сделал, так что с ним можно и вежливой побыть.

– Умино-сенсей? Рад вас видеть, – парнишка явно удивился и немного воспрял духом. – Благодарю вас за тот давний урок, он очень помог мне в формировании стиля тайдзюцу. Как и ваш совет всегда атаковать первым.

– Приятно было встретиться, Итачи-сан, – задерживаться рядом с пацаном я не стала. А то еще увидят нашу беседу старшие и подумают, что я его на дезертирство настраиваю. Готовлюсь научить реально плохому.

– Разговор пошел не по плану? – уже на улице и без посторонних глаз поинтересовался Хатиро.

– Ты же подсматривал и читал по губам. Скажешь, нет? Стопудово у вас все в клане этому обучены. Еще и старейшинам Хьюга тебя все разболтать заставят. Не парься, я понимаю что ты не по своей воле будешь им доносить. Да и ничего такого секретного я там не сказала.

– Хьюга ты явно любишь не больше, чем Учиха, – заключил юноша.

– Ну, с тобой мы друзья. Может, по сей день бы встречались, если бы не ваши мудацкие старейшины. Так что да, не люблю. Но договариваться придется. У меня на острове есть работа для бьякугана, знаешь ли. Хотя бы на время. В идеале для тебя и твоей невесты. Но сам