присоединился бывший профессор Гарварда Джереми Стайн, который стал управляющим ФРС вместе с Пауэллом. Дьюк была особенно впечатлена подходом Пауэлла к проблеме. После заседаний FOMC она перечитывала его комментарии и размышляла над его критикой. Трое управляющих начали встречаться и сравнивать записи. Иногда они встречались за обедом в Мартин-билдинг, вспомогательном здании ФРС, расположенном сразу за Экклз-билдинг, где имелись кафетерий и частные столовые. Они объединились вокруг общей цели: заставить ФРС придерживаться той программы, которую она изначально задумала. Это означало, что они хотели начать сворачивать покупки активов примерно в июне. Бернанке знал об этом мини-восстании, и вскоре он начал называть Дюка, Пауэлла и Стайна "тремя амигос". Они представляли для него политическую проблему. Если бы они выступили единым фронтом, это могло бы привести к прекращению программы.

На мартовском заседании Пауэлл представил результаты личного опроса семидесяти пяти инвестиционных менеджеров. Многие из них работали именно в тех организациях, которых политика ZIRP подталкивала к более рискованным инвестициям: пенсионных фондах, страховых компаниях и эндаументах. Шестьдесят четыре процента из них заявили, что ФРС стимулирует людей к бессмысленным инвестициям. Семьдесят четыре процента обеспокоены тем, что ФРС не сможет легко выйти из программы количественного смягчения, даже если захочет. Восемьдесят четыре процента опрошенных заявили, что ФРС раздувает стоимость активов, таких как корпоративные долговые обязательства. В целом они поддерживают усилия ФРС по проведению аккомодационной политики, но сомневаются в эффективности количественного смягчения.

Пауэлл тоже сомневался в этом.

"Я думаю, нам нужно вернуть контроль над этим", - сказал он во время заседания. ФРС ежемесячно покупала активы на 85 миллиардов долларов. В январе 2013 года сотрудники ФРС предполагали, что новый раунд QE в конечном итоге увеличит баланс банка на 750 миллиардов долларов. Но к марту даже 750 миллиардов долларов стали выглядеть консервативной оценкой, если ФРС не свернет или не прекратит закупки.

Бернанке встретился со Стайном и Пауэллом. Он продолжил переговоры с Дюком. Три управляющих были непоколебимы. Они хотели, чтобы FOMC наложил дисциплину на программу и сократил покупки. Стайн выступал с публичными речами о рисках, присущих количественному смягчению. Пауэлл и Дьюк продолжали оказывать давление на Бернанке во время заседаний FOMC. В конце концов Бернанке достиг компромисса с "тремя амигос". После заседания в июне Бернанке объявил, что ФРС может начать замедлять свою новую программу QE. Цель заключалась в том, чтобы четко дать понять трейдерам Уолл-стрит, что программа QE не превысит 1 трлн долларов и уж точно не будет длиться вечно, как полагали некоторые трейдеры. Дьюк и Пауэлл согласились на этот компромисс.

После июньского заседания Бернанке отправился в зал для прессы, чтобы сообщить новости. Дьюк и другие управляющие часто собирались в конференц-зале в Экклз-билдинг, чтобы посмотреть, как его комментарии транслируются в прямом эфире на CNBC. Бернанке стал первым председателем ФРС, который стал регулярно проводить пресс-конференции. Он начал эту практику в апреле 2011 года, чтобы помочь подавить политическую реакцию, последовавшую за количественным смягчением. "После того как в ноябре 2010 года мы ввели QE2... нам нужно было сделать больше, чем когда-либо, чтобы четко и эффективно объяснить нашу политику", - написал он позже в своих мемуарах. Тактика оказалась на удивление эффективной. Карола Биндер, экономист, изучавшая освещение деятельности ФРС в СМИ, обнаружила, что большинство изданий никогда не освещали заседания FOMC, если только Бернанке не проводил пресс-конференцию. Когда это происходило, камеры фокусировались на самом Бернанке, позволяя ему формировать послание.

В июне Бернанке стоял в зале для прессы на сцене под ярким светом, установленным в угоду телекамерам. Он прошел к единственному стулу, установленному за пюпитром, сел на него, открыл папку и достал несколько бумаг, которые положил на пюпитр перед собой.

"Добрый день, - начал он, подняв голову и обращаясь к нескольким рядам журналистов, сидевших за прямоугольными столами, расположенными рядами в задней части зала. Журналисты были хорошо одетыми людьми со смертельно серьезным выражением на лицах. У большинства из них на столе перед собой был открыт ноутбук. Статьи, которые они уже набирали, и вопросы, которые они задавали, мгновенно передавались жаждущим толпам финансовых трейдеров, уставившихся в телевизоры по всему миру.

Бернанке начал выступление с подготовленного заявления, в середине которого сказал, что количественное смягчение, по сути, носит временный характер. ФРС, скорее всего, сократит объем закупок, если темпы роста останутся высокими, и рассмотрит вопрос о прекращении программы примерно в июне 2014 года. Бернанке максимально смягчил заявление, подчеркнув, что ФРС по-прежнему будет удерживать процентные ставки на нулевом уровне.

Первый вопрос Бернанке задал Стив Лисман, репортер-бульдог с CNBC. Лисман сразу же сосредоточился на идее о том, что ФРС будет сворачивать QE.

"Не хотелось бы использовать свой вопрос, чтобы попросить вас что-то уточнить, но когда вы сказали "постепенно сокращать покупки", начиная с конца этого года и заканчивая в следующем году, когда уровень безработицы достигнет семи процентов, - что это такое? Это решение FOMC?"

Бернанке высказался двусмысленно. "Очевидно, что здесь нет никаких изменений, никаких изменений в политике. Это просто разъяснение, помогающее людям думать о том, как будет развиваться политика".

Язык Бернанке оставался расплывчатым и открытым, но даже пока он говорил, трейдеры на Уолл-стрит исполняли приказы, основываясь на его словах. Прежде всего, они услышали одно. Количественное смягчение будет сокращено, и, вероятно, скорее рано, чем поздно.

То, что произошло потом, часто описывают как своего рода рыночный шок или непредвиденный всплеск волатильности. Но на самом деле это была вполне взвешенная реакция на идею о том, что ФРС замедлит QE. Эта реакция стала известна как "таперская истерика".

Taper Tantrum стал первым из многочисленных рыночных потрясений, которые проиллюстрировали глубокую хрупкость, заложенную ZIRP и QE в финансовую систему. Чтобы понять это, полезно представить финансовую систему в виде качелей. На одном конце качелей находятся рискованные инвестиции, такие как акции или корпоративные долги. На другом конце качелей находятся очень безопасные инвестиции, такие как 10-летние казначейские облигации. Деньги перемещаются по качелям туда-сюда, из конца в конец, в зависимости от того, насколько смелыми чувствуют себя инвесторы. С 2010 года ФРС отталкивала деньги от безопасного конца качелей, где находились 10-летние казначейские обязательства. В этом и заключался весь смысл QE - заставить инвесторов свои деньги на рискованный конец качелей, потому что ФРС поддерживала низкие процентные ставки по 10-летним казначейским обязательствам, покупая их в таком большом количестве. II Когда Бернанке сообщил, что ФРС будет покупать меньше 10-летних казначейских обязательств, деньги начали перемещаться обратно на безопасный конец качелей и прочь от рискованных активов. В этот момент качели опрокидываются, и