Обеспокоенно оглядев багаж, Александра немедленно выхватила взглядом среди коробок и сундуков блеск знакомых ножен. Да что же они ее, шельмы, так грубо!

– Как ты ее сунул, – попеняла она лакею, – чай, не грабли! А если выскользнет при тряске? Привязывай давай крепче.

Лакей обдал ее взглядом дьячка, оторванного от гранпасьянса, и нехотя потянулся за веревкой.

Убедившись, что сабля будет закреплена, Александра встала на подножку кареты, но ее вдруг рванули за плечо. Крутанувшись, она увидела прямо перед собой ужасное лицо генерала охраны: кожа на щеках облезла, оголяя зубы, нос провалился, горящие глаза ворочались во вспухших глазницах. Сохранившиеся кое-где усы торчали над распухшей синей губой, словно частокол, по которому ночью потоптались свиньи.

– Имей в виду, живое мясо, я за тобой слежу. – Генерал взялся подгнившими пальцами за ворот. – Я у таких, как ты, почки с кашей на ужин употребляю. Ослушаешься – мигом в котел полетишь, ясно?

Он не шутил и не бросал слов на ветер, в налитом черной кровью взгляде виделось настоящее людоедство. Если бы не указ, он разделался бы с Александрой немедля.

Словно подтверждая его слова, одна из каретных лошадей грозно зафырчала и закивала головой, звеня подковой.

Александра вытянулась во фрунт.

– Так точно, ваше благородие! – отчеканила она, стараясь не вдыхать отчетливый запах мертвечины, благо сдерживать дыхание она научилась еще в Живой России, выслушивая распоряжения вечно пьяного вахмистра Маленького.

Генерал зыркнул напоследок и отпустил. Александра шмыгнула в карету и села напротив цесаревича, устроив кивер на коленях. Внутри все тянулось струной – от волнения, но еще сильнее от ожидания Кощея. Все здесь, в этом мрачном царстве, внушало страх, но от его величества веяло ужасной, мучительной смертью. Испытывать это еще раз, пусть даже воспоминания прошлой встречи расплылись и стерлись, не было никакого желания. Но не может же отец не прийти на прощание с сыном? Александра ждала, и кожаный край кивера скользил во влажных пальцах. Константин тем временем заправил выбившийся кончик шелкового платка на шее и достал из наружного кармана крошечные круглые очки в серебристой оправе. Нетопырь спрыгнул с его плеча и устроился на подголовнике.

– Его величество пожалует? – спросила Александра, мечтая поскорее избавиться от душащего чувства.

– Мы попрощались еще вчера, – сухо ответил Константин. Водрузив очки на нос, он раскрыл ту самую папку с голубым корешком и принялся перечитывать страницы.

Александра разжала задеревеневшие пальцы.

Раздались возгласы кучера о готовности, подал голос командир охраны, зацокали копыта. Щелкнул кнут, карета дернулась. Но, проехав всего лишь несколько шагов, вдруг так же резко остановилась. Голоса снаружи забеспокоились, генерал нетерпеливо гаркнул. В ответ ему заговорили быстро и с насмешкой, и Александра немедленно узнала ту, что умудрилась парой слов вывести из себя даже труп.

– Ягина Ивановна! – крикнула она, распахивая дверцу.

Едва она успела посторониться, как внутрь втиснулся вихрь из медных волос, темной шинели и черного облезлого кошачьего хвоста. Запахло травами, касторкой и мокрой шерстью.

– Ягина, что вы делаете? – изумился Константин, сдергивая очки. Нетопырь на его плече зашипел, вздергивая плоскую морду, оголяя игольчатые клыки.

Внутрь сунулась генеральская двууголка.

– Одно слово, ваше высочество, и я вытащу эту крысу из норы.

Ягина улыбнулась ему, устраивая в ногах изящный кожаный несессер:

– Какая любезность, Федор Васильевич, ваши манеры делают честь царским гвардейцам…

Генерал рыкнул и дернулся, но Константин остановил его жестом.

– Ягина, – резко сказал он. – Вам лучше немедленно покинуть карету. Вы же знаете, куда и зачем мы направляемся.

– Знаю – и пригожусь вам, вот увидишь, – уверенно сказала Ягина.

– Ваше высочество, лишняя обуза в пути ни к чему, – сказал генерал.

Ягина вцепилась в сиденье рядом с Александрой. Котяра на ее коленях выгнул костлявую спину и захрипел. Генерал брезгливо осклабился.

– На пути к столице у нас предостаточно гиблых мест. – Ягина многозначительно посмотрела на Константина. – Никто не знает, на чьей стороне сейчас соловьи и что взбредет им в голову.

– У меня прекрасная охрана.

– А как насчет отбитых ими недавно подвод из Медной горы? У соловьев предостаточно огненной соли, уверена, что они не преминут потренироваться на твоей прекрасной охране. Раз уж ты отказался от свиты, возьми хотя бы меня – со мной Соловей всегда предпочитал не связываться…

– Потому что он знал, что от вас только беды.

– И все же я трижды уходила от него живьем, да еще и с гостинцами.

Константин несколько раз ударил пальцами по колену. Переменил позу, усаживаясь глубже в подушки.

– Благодарю вас, Федор Васильевич, – сказал он, повернувшись к двууголке, – прикажите двигаться.

Скелет бросил последний горящий взгляд на Ягину, а потом на всякий случай и на Александру, и прикрыл окошко.

– Двигайся, мертвый, что ли! – прикрикнул он кучеру.

Карета тронулась.

Вернув очки на тонкую переносицу, Константин вновь уставился в свою папку и сделал вид, что ничто остальное его не заботит. Ягина, не найдя это удивительным, деловито сбросила шинель, откинулась на бархатной подушке, устроила поудобнее больную ногу и с блаженством потянулась. Вдруг, опомнившись, она нагнулась к перламутровому несессеру, достала из его недр не что иное, как обычный пупырчатый огурец, и, разломив, положила перед Баюном. Кот лениво принялся за еду, топорща усы и издавая хруст наподобие печатного станка Гутенберга.

Константин оторвал раздраженный взгляд от бумаг. Сначала он сверлил кота, но, убедившись, что шум утихнет не скоро, воззрился на Ягину.

– Как вы вообще выбрались из-под ареста? – спросил он, глядя поверх круглых стекол.

– Прогрызла кирпичи своими железными зубами. – Ягина улыбнулась, демонстрируя белые и отнюдь не железные зубы.

Константин поджал губы.

– Главнокомандующая будет в ярости.

– Не впервой. – Ягина дернула за колечко, приподнимая рулонную шторку на окне, и выглянула наружу. – Вот увидишь, Коко, ты будешь рад, что я присоединилась к поездке. Но осознаешь это, как обычно, когда я в очередной раз вытащу тебя из передряги.

– Так, значит, наша дорога опасна? – решилась подать голос Александра.

Возможно, задавать вопросы в присутствии цесаревича было ей не по чину, и все же теперь безопасность пассажиров этой кареты стояла выше этикета. Ведь что ни говори, а Александра тоже назначена здесь охраной.

Насмешливый взгляд Ягины говорил о том, что ее слова – порядочное преуменьшение.

– С тех пор как между Лесным царством и Мертвым пролегли Лихие земли, прямая дорога закрыта. Приходится ехать в обход, по мосту через Смородину. Сам переезд – не прогулка по розовой аллее, но он еще и проходит по границе с соловьиным каганатом.

– Соловьи… это