Эта девушка просто не может не быть ИМ!

Олив

Мы с Алексом сидим прямо в саду. Вместо беседки — цветущие растения, на большом стеклянном столике — множество угощений.

Алекс выглядит немного напряженным. Его женская иллюзия так красива в этом серебристом платье с длинными рукавами и рюшами, покоящимися на тонких нежных запястьях! Знаю, что это платье ему принесли вчера. Наверное, втиснулся в него кое-как, но хорошо поработал с иллюзией — и оно сидит на нем, как влитое, превосходно очерчивая высокую грудь и оттеняя белую тонкую шею…

Мое лицо опять полыхнуло, а в горле застрял комок. Меня влечет в нему неудержимо, и не важно, в каком он обличье: я тону в этих голубых глазах и схожу с ума от одного только взгляда на него. Безумие продолжается! Нужно быть осторожным…

— Саша, вам нужно поесть… — говорю я ему и подталкиваю его к приему пищи, потому что он тоже смущен и ничего не ест.

С каким-то упоением я начинаю наблюдать, что именно он выберет. Да, конечно же тонкий жареный хлебец. Алекс всегда выбирает его первым. По крайней мере, так было в последние месяцы. Мы провели бок о бок так много времени в последнем путешествии, что я мог предугадать, какое блюдо он выберет следующим. Кусочек запеченной рыбы? Да, именно так! А после пару ложек любимого салата с фасолью. Да, братец, ты так предсказуем!

По моим губам растекается довольная улыбка, но, когда Алекс ее замечает, он испуганно замирает на месте, распахнув свои огромные глазищи.

— Приятного аппетита! — мягко, с каким-то чувственным придыханием говорю ему я, а он вдруг начинает кашлять от волнения и хватается за чашу с водой. Я подскакиваю к нему, чтобы размашистым движением похлопать его по спине, но у меня выходит как-то слишком нежно, как будто не хлопаю, а поглаживаю, из-за чего Алекс смущается еще больше, краснеет, а потом медленно оборачивается ко мне. Смотрит тревожно, недоуменно, а я внутренне начинаю себя ругать. Мне так хочется, чтобы он уже открылся, что невольно тороплю события, рвусь к нему с удвоенной нежностью, забывая быть осторожным и благоразумным…

Отхожу от него и сажусь на свое место. Надо отвлечься каким-нибудь разговором. Какое же это удовольствие — разговаривать с тобой, Алекс!

— Расскажите о себе, Са-ша! — произношу я ласково, а он опять вздрагивает. Конечно, братец, тебе очень неловко! Я-то все знаю о тебе, а тебе и сказать нечего.

— Я… не столь важна, чтобы говорить обо мне, — бормочет он смущенно, а я, похоже, начинаю получать удвоенное удовольствие от его этого смущения. Мне хочется вскрывать твой секрет снова и снова, Алекс! Мне хочется все время видеть тебя, ТЕБЯ через эту прекрасную, но ложную личину, за которой ты спрятался от меня. Именно поэтому я подбираю вопросы с секретом, которые смогут мягко подловить тебя…

— В последнее время в нашем королевстве стало немного неспокойно, — начинаю я свою игру, — так что я решил максимально приобретать артефакты. Больше всего мне нравится Шар — даже не в курсе его названия — древняя вещица, знаю, что должна открываться со щелчком, но упорно не помню, как…

Алекс слушает меня заинтересованно, видимо, погружаясь в воспоминания, ведь именно он этот шар откопал в хранилище, а я очень внимательно слежу за выражением его глаз. В них нет удивления или озадаченности, что естественно и понятно: этот шар ему знаком…

— Немного разочарован тем, что не в состоянии его активировать… — я продолжаю мягкий вкрадчивый разговор, а Алекс, как ребенок, легко ведется на него…

— Там должно быть микроскопическое отверстие, — шепчет он задумчиво. — Если его поднажать, возможно…

Он осекается и бросает на меня испуганный взгляд. Я не в состоянии сдержать победную счастливую улыбку: он снова выдал себя с потрохами! Только он и я вообще знаем об этом шаре, и только он один может знать, как с этим шаром работать! Он, наверное, совсем забыл о том, что информацию об этом артефакте мы скрыли ото всех, кроме лекаря Брахмана.

Алекс хмурится и тут же прячет свое помрачневшее лицо в созерцание тарелки. Я так счастлив получить еще одно доказательство, что передо мной именно он, что даже его огорчение не может меня омрачить.

Однако через мгновение на меня все-таки опускается чувство вины. Может, не стоит на него так давить? Все-таки он спрятался не от скуки, а из-за того, что его жестоко обидели, обвинили…

Я уже ругаю себя и поднимаюсь на ноги, как вдруг на меня обрушивается головокружение. Я пошатываюсь, удерживая равновесие, схватившись за стол, как вдруг Алекс срывается с места и стремглав бежит ко мне.

— Олив! Олив! Тебе плохо???

О, да! В этом весь ты, братишка!

Алекс тут же, но запоздало исправляется:

— Простите, Ваше Высочество, за фамильярность! Что с вами???

— Ничего страшного, — улыбаюсь я, с удовольствием ощущая его близость и тепло тонкой ладони на моем плече. — В последнее время я потерял много сил, но все они быстро восстановятся…

Он смотрит мне в глаза — тревожно, даже с каким-то чувством вины, и мне все сильнее хочется его обнять…

Вдруг приглушенный, но пугающий вой вырывает нас из созерцания друг друга, а я сильно вздрагиваю! Офелия!!! Она так давно не бесновалась! Почему именно сегодня, сейчас???

Алекс тоже вздрагивает и невольно делает шаг ко мне, словно хочет прижаться и защититься.

— Пойдем, уйдем дальше… — шепчу я, увлекая его за собой вглубь сада. Он покорно идет и, естественно, не спрашивает, откуда эти крики и кому они принадлежат. Он и так все знает…

Мы отдаляемся на достаточное расстояние, чтобы крики уже не были слышны, а во мне начинает закипать жажда: жажда открыться ему и просто наслаждаться его присутствием. Я мучительно закрываю глаза и пытаюсь себя одернуть. Нет! Нельзя!

Но… мне вдруг приходит в голову совершенно противоположная мысль. Что если Алекс ждет моего первого шага? Что если слишком напуган и сам не сможет преодолеть своего страха?

Эта мысль срывает все мои преграды, и я останавливаюсь, а потом хватаю его за запястье и увлекаю в кусты. Здесь тихо, спокойно и закрыто от чужих глаз. Я смотрю в его лицо — нежное девичье лицо иллюзии — и начинаю терять разум. Притягиваю его к себе и крепко прижимаю к телу, уткнувшись лицом в ароматные светлые волосы.

Алекс вздрагивает и делает попытку освободиться, но потом замирает и, как мне кажется, тоже льнет ко мне. Его тонкие ручонки обвиваются вокруг моей талии, а я закрываю глаза от наслаждения, как вдруг… вдруг я явно ощущаю, что моя грудная клетка упирается в упругую и реальную женскую грудь! Сразу я не обратил на это внимание, а теперь…

Изумленно распахиваю глаза и взволнованно начинаю скользить руками по тонкой талии, которая отчетливо переходит в округлые женские бедра.

Как??? Иллюзия не может, просто НЕ МОЖЕТ создавать настолько реалистичную картину, чтобы лже-личину можно было так откровенно пощупать!

В полнейшем шоке, потеряв разум на задворках своего недоумения, я отстраняюсь от Алекса и бесцеремонно кладу свои ладони ему на грудь. Я ее чувствую! Она как настоящая!

Алекс запоздало отшатывается от меня и бледнеет, но я хватаю его за талию, чтобы он не сбежал и заглядываю в испуганные лазурные глаза.

Мне хочется прямо спросить: как ты это сделал??? Разве существуют подобные чары??? Но мне страшно. Потому что параллельно меня начинает одолевать другая мысль: а может это все-таки не Алекс? Это женское тело кажется совершенно настоящим! Как будто не иллюзия. А значит…

Но я же множество раз видел, что это он! Его поведение, его глупые ошибки и проколы, его ответы на вопросы, которые мог знать только он один — я видел все это в этой девице, поэтому она точно должна быть Алексом!

Ее близость начала бомбардировать меня запоздалыми феромонами, и мое головокружение усилилось. Да, именно так в последние месяцы делал Алекс: он проявлял ко мне свое бурное и ни с чем не сравнимое влечение! Эта девушка делает то же самое, хотя и выглядит безумно испуганной.

Меня накрывает мощный взрыв чувств, и я стремительно опускаю ее прямо на мягкую траву, хотя здесь не так уж много места. Я нахожу ее губы: да, это губы Алекса, я помню их! Она дрожит, но все-таки отвечает на мой поцелуй, позволяет мне проникнуть в ее рот языком, не отталкивает мои руки, скользящие по ее талии… Мне странно чувствовать какой-то дикий