Шрифт:
Закладка:
– Ну есть на самом деле кое-кто, кто мне очень нравится. Но он уже занят. И нет ни малейших шансов что-либо изменить. Он почти уже помолвлен со своей идеально красивой девушкой, которая работает моделью. – И Лиззи печально улыбнулась, ясно давая понять, что ничего с этим не поделать.
– Ах, моделью! – с усмешкой воскликнула Джина, явно отказываясь принимать ее намек. – Это означает, что она кожа да кости, да к тому же плоская, как блин!
С этим Лиззи никак не могла поспорить.
– Ну да, она довольно худенькая, но очень изысканно одевается.
– Держу пари, что ты намного симпатичнее, и у тебя есть грудь.
Джина, очевидно, не желала ее понимать.
– Без груди одежда смотрится еще лучше, а у Электры к тому же длинные волосы, которые она то распускает, то убирает в узел. И в любом случае она всегда выглядит безупречно. – Лиззи невольно вздохнула. – А я со своей короткой стрижкой и мини-юбками выгляжу рядом с ней какой-то желторотой малолеткой.
Впрочем, дело было не только в этом. У Лиззи возникло такое ощущение, будто Электра догадывалась о ее чувствах к Хьюго и считала их жалкими и нелепыми.
– Кожа да кости и к тому же отставшая от века, – фыркнула Джина.
Лиззи рассмеялась, решив на сей раз сменить тему разговора.
– Ну а у тебя что новенького, Джина?
– Да ничего на самом деле. Жизнь в основном катится, как и прежде. Большей частью в удовольствие. Но мне как раз хочется послушать про тебя. Как тебе удалось убедить родителей оставить тебя в Лондоне после окончания курсов? Я-то уж думала, они начнут тебя таскать на всевозможные светские мероприятия, какие только может предложить Суррей, – всякие балы, вечеринки в загородных клубах, садовые фуршеты и прочее в том же духе.
– Ну, мне помогло отчасти то, что однажды в воскресенье, после проведенных дома выходных, они решили отвезти меня назад. Родители посмотрели дом, где я сейчас живу, и это произвело на них впечатление.
Кстати, родители больше ни разу не заикались о том, как странно Дэвид вдруг из сантехника преобразился в дворецкого. По-видимому, доводы насчет «давнего слуги этого дома» прозвучали для них достаточно веско.
– А еще я их сумела убедить, – продолжала Лиззи, – что если мне удастся устроиться работать в ту же кейтеринговую фирму, что и моя подруга, то я смогу там повстречать достойного мужчину. – Она пожала плечами. – Предел мечтаний моей матушки – это безупречная загородная свадьба. С красивым свадебным шатром, с хорошенькими подружками невесты, с длинным платьем по ее собственному выбору и, разумеется, с богатым женихом, который будет должным образом меня холить и лелеять. Скука смертная!
– То есть тебя эта мечта со свадьбой не сильно-то прельщает?
– Ни капельки не прельщает! То есть будь у меня любимый человек, за которого я бы хотела выйти замуж, я бы, может, и мечтала о свадьбе. Но поскольку на данный момент такой вопрос вообще не стоит, то я, естественно, не хочу об этом даже думать.
– Вот и умница, рада за тебя! На мой взгляд, сильно недооценивается вариант, когда женщина одинока и независима.
Лиззи с улыбкой приняла тетушкину похвалу.
– А с другой стороны, мама в большом восторге от того, что нас всех пригласили на праздник в загородное имение. Причем на весь уик-энд. Отчасти потому-то я и освежила себе стрижку и прикупила тканей. Нам же понадобятся новые платья.
Джина с любопытством подалась вперед:
– Расскажи-ка поподробнее.
Она всегда умела дать дельный совет насчет того, как лучше одеться, умела в чем-то убедить или подбодрить.
– Представительницы высших классов зачастую совсем не разбираются в одежде. И пока ты не заявишься в том же самом наряде, что и на них, никто и внимания не обратит, что на самом деле на тебе надето. Главное, лошадей не напугать!
Лиззи прыснула со смеху.
– Маму, кажется, больше беспокоит то, какое впечатление я произведу на тамошних слуг. Говорит, я непременно должна что-то оставить в спальне для горничной.
Джина согласно кивнула.
– Думаю, это стоит сделать. Мне сразу вспоминается, как я – еще когда мне не было двадцати – некоторое время жила в Ирландии. Все мои вечерние платья были с достаточно глубоким вырезом. И однажды, когда я поднялась к себе переодеться к ужину, то обнаружила, что кто-то – по всей видимости, горничная – попришивал в мои декольте сеточки.
Лиззи изумленно ахнула.
– Бог ты мой, Джина! И ты с этим так просто смирилась?!
Тетушка качнула головой.
– Ну да, а что мне на самом деле оставалось? Хотя, честно говоря, я бы, наверное, предпочла, чтобы эти вставки были из теплой фланели. В доме можно было промерзнуть до костей. В больших особняках постоянно держится одна и та же температура – что зимой, что летом, и там всегда намного холоднее, чем хотелось бы. Кстати, не забудь взять с собой теплую одежду.
– Какую-нибудь «двойку» с кардиганом и нитку жемчуга?
Джина кивнула.
– Я знаю, это ужасно старомодно. Но, может, для первого чаепития будет в самый раз. Вас же пригласили и на чай?
– Да. А как думаешь, нормально будет надеть с утра слаксы?
– На мой взгляд, вполне. Но все же возьми на всякий случай какую-нибудь практичную юбку. Пока там пятничное чаепитие, ужин да завтрак – глядишь, уже и разберешься, что к чему. Главное – возьми крепкие удобные туфли. Там придется много гулять.
– Вот и Александра нам то же самое сказала.
– Ну, судя по ее советам, ты явно в хороших руках. Еще шерри?
Джина уже занесла было графин над бокалом Лиззи, но та покачала головой:
– Нет, спасибо. Мне уже пора домой. Но было очень приятно тебя повидать.
– И мне тебя тоже! И помни, что я всегда рядом – если тебе понадобится хороший совет или помощь или обсудить что-то, о чем ты не можешь говорить с матерью.
Лиззи прикусила губу.
– Да считай, что ни о чем.
– Просто она чересчур печется о тебе, ведь ты ее единственный птенчик, и в ее жизни нет ничего важнее тебя.
Помня, что ее мать с Джиной никогда по-хорошему не ладили, Лиззи про себя высоко оценила ее слова.
– Я это знаю, – ответила она, – и очень признательна за все, что они для меня делают – вернее, за все, что они сделали для меня, – но мне пора и повзрослеть.
Уже в дверях, прощаясь, Джина сунула в руку племяннице денежную
