Шрифт:
Закладка:
И что теперь? Если это не последствия моих собственных действий, стоящая передо мной с безмятежным выражением на лице.
Пока я в полном шоке таращусь на Грету, Херик внимательно наблюдает за ней. Затем он хлопает в ладоши.
— Ты… ты подруга Элизы, не так ли?
Я хочу поцеловать его за непреднамеренное отвлечение, которое он только что предложил.
— А ты тот парень, на которого Хэнсон помочился.
Мой лучший друг застенчиво улыбается и кивает.
— Меня легко принять за дерево или пожарный гидрант.
— И не говори.
Он протягивает руку.
— Меня зовут Андрес. А также Херик, но не Андрес Херик, иначе я подумаю, что у меня неприятности.
Она пожимает ее, и я накручиваю себя, предсказывая все, что может пойти не так в ближайшие двадцать секунд.
— Я Грета, но я почти уверена, что ты знаешь меня лучше, как Мириам, — она смотрит на меня так, словно знает, что я думаю о ней, и я вижу и слышу это как в замедленной съемке, как будто я в кино, и эта сцена предвещает мою кончину.
Вычеркните это. Нет никаких предзнаменований, не тогда, когда она смотрит на меня так, будто хотела бы насадить мою голову на вилы, а тело сжечь на костре.
— Ты тоже учишься в 321-м классе с профессором Мороном? — внезапно спрашивает Херик. Спаси номер два. Это значит, что его кофе сегодня за мой счет. — Мне кажется, я видел, как ты сидела сзади.
Понимающий взгляд, который она бросает на меня, сменяется улыбкой, когда она поворачивается к Херику и говорит:
— Профессор Майрон, да.
— Идиот, Майрон, разница та же. Неважно, как ты произносишь имя этого парня, он придурок насквозь, — он проводит рукой по волосам и хмурится. — Парень, черт возьми, завалил меня на экзамене, который мы сдавали этим утром.
— Ты уже получил свою оценку обратно?
Херик печально кивает.
Она прикусывает нижнюю губу, ее брови в беспокойстве сводятся вместе.
— Черт, тогда мне, наверное, тоже стоит проверить свою оценку, — она достает свой телефон.
Херик смотрит на меня и отвратительно произносит одними губами:
— Это девушка с фотографии! — как будто я чертовски слеп.
Я бросаю взгляд на дверь и размышляю о том, насколько трусливо было бы придумать какой-нибудь предлог, чтобы уйти сейчас. Я не буду этого делать, но, боже, идея заманчивая.
Убежать от нее — от жестокой девушки, которая отвергла меня не только однажды, когда выгнала на следующее утро, но и снова, когда пригласила меня к себе домой, очевидно, чтобы сообщить мне, как сильно она не хотела быть со мной, но только после того, как я сказал ей, как сильно я хочу быть с ней и признался, что в какой-то степени преследовал ее. Мы опустим эту часть, поскольку воспоминание об этом заставляет меня хотеть кричать от личного содрогания и ужаса.
— Черт, — бормочет Грета, и мы с Хериком снова обращаем на нее наше внимание. У нее глубоко посаженный хмурый взгляд, ее пальцы теребят нижнюю губу, когда она мрачно смотрит на экран своего телефона. Затем она поднимает взгляд на Херика и бормочет:
— Я тоже потерпела неудачу.
— В следующий раз я должен сдать лучше, — вздыхает Херик. — Если я этого не сделаю, твой отец будет носить меня на шее.
— Он не носит шарфы, так что ты можешь быть в безопасности, — но она бросает на меня многозначительный взгляд, как бы говоря: «ты сказал ему, кто я и кто мой отец, ты стукач?»
Я отвожу взгляд, мое сердце колотится где-то в горле.
— Приятно это знать.
Наступает пауза, во время которой никто из нас не произносит ни слова, и я на взводе, просто ожидая, когда она меня позовет.
Я еще не сказал ей ни единого слова, и я не уверен, что это то, чего она ждет, чтобы я сказал что-то, чтобы она могла полностью уничтожить меня, но если это так, то она не получит удовлетворения. Не от меня. Нет, сэр, Боб. Мои уста запечатаны, и, черт возьми, я ни за что не собираюсь…
— Итак, Грета, — медленно начинает Херик. Он чувствует напряжение, между нами, и у него его нет. — Ты пришла на игру в субботу? Отис искал тебя на трибунах, но мы тебя не увидели.
Я собираюсь упасть замертво сразу после того, как обезглавлю, расчленю и разложу на части Андреса Бартоломью Херика.
— Я не искал тебя, — спешу поправить я, мои слова сдавлены истерией. Когда я понимаю, что кричу на нее, я увеличиваю громкость. — Я просто спросил тренера, пришла ли ты, так как там была твоя мама.
— О, правда? — она медленно растягивает слова, мило хлопая ресницами, глядя на меня. — Даже после того, как ты отверг меня, ты искал меня? Ты просто слишком милый.
Херик бросает взгляд на нас обоих, затем делает шаг назад, снимая с себя роль посредника. Теперь мы только вдвоем противостоим друг другу после того, как все так однозначно закончилось.
— Мне говорили, что от меня у людей болят зубы.
Грета приподнимает изящную бровь и поворачивается, чтобы пройти вперед в очереди. Очевидно, перед нами была огромная группа друзей, и они просто сделали заказ. Нас отделяют от кассы три человека, не считая Греты. Я почти готов свалить отсюда к чертовой матери.
Вытягивая шею, чтобы узнать Херика, она наконец отвечает на его вопрос.
— Я не была на игре, — ее пристальный взгляд скользит по мне, прежде чем она продолжает. — И я рада, что это было не так. Это было разочарование, тебе не кажется?
— Эм, мы выиграли, — тупо отвечает он, явно оскорбленный.
Она кивает.
— На два очка отстаете от команды, которая последние восемь лет неизменно занимала третье место в SMC, — Грета морщится, в ее непрошеном комментарии сквозит жалость. — Если бы я была квотербеком, я бы была смущена тем, сколько безопасных приемов я сделала только потому, что не хотела бросать вызов самой себе.
Я складываю руки на груди и сохраняю свой тон спокойным, хладнокровным и собранным, сохраняя громкость чуть выше шепота. Мне не нужно привлекать больше внимания, чем у меня уже есть.
— Это потому, что их защита продолжала уничтожать бегущие спины.
— Но ваши широкие приемники всегда были рядом, чтобы компенсировать это. Вот такая Южная Гармония. Их линейные игроки возьмутся за одного
