— Ох, детка, — вздохнула мать, убедившись, что отец нас не услышит, а значит, можно говорить все, что на уме, — лучше бы ты вышла замуж за кого-то другого. У этого Алексиса, говорят, много любовниц, разных, в том числе и состоятельных дам. Он будет редко посещать тебя по ночам.

Я не выдержала и весело фыркнула. То есть Алексис — ходок, мать это знает точно. Но беспокоится она не о моем счастье или возможном разбитом сердце, а исключительно о наших ночных играх и возможном потомстве. Здорово, что уж там говорить.

— Мам, я тоже не стремлюсь выйти за него, — честно ответила я. — То есть была не против, пока он мне букет с дорисами и шартами не вручил.

Мать недовольно покачала головой.

— Привораживать возможную невесту… Но это же глупо! Чего он так боится, если действует подобным образом?

Я только плечами пожала. Пусть сама додумает, кто и чего боится. Не рассказывать же ей о Виторе. Еще испугается его появления здесь. Как же, целый оборотень, и постоянно возле дочери ошивается. Непорядок! Надо ненаглядную Вильгельмину из замка увозить!

— Твои сестры спрашивали о тебе, — сменила тему мать. — Сандра хочет, чтобы ты присутствовала на ее свадьбе. Желательно с женихом. Я ответила, что передам ей твои пожелания.

Угу. Спасибо. Передала, да.

Глава 43

— Я постараюсь, мам, честно, постараюсь. Но, во-первых, мне не с кем идти, а во-вторых… В чем я пойду? Тут нет швей столичного уровня, — я беспомощно развела руками. — Так что при всем моем желании, не знаю, получится ли что-то сделать

— Платье — не проблема, — небрежно отмахнулась мать. — Швею сюда можно и порталом привести. За лишний золотой она согласится и на это, и на работу здесь.

Еще б она не согласилась. В некоторых регионах, самых дальних, приграничных, семьи, что крестьян, что аристократов, на золотой месяц живут, а то и дольше. Да и в столице на ту же сумму можно купить два-три рулона приличной ткани.

— А жених… Чтобы покрасоваться на свадьбе сестры, можно и с Алексисом появиться, — продолжала мать. — Ничего страшного в этом нет. Затем ему все объяснишь и расстанетесь спокойно.

— А потом выслушивать недовольство батюшки, — тяжело вздохнула я.

Нет, мать в данном случае полностью права, мне действительно лучше всего согласиться и на швею, и на появление на свадьбе рука об руку с Алексисом. Таким образом я успокою подозрения отца, если они были. И докажу, что начала исправляться. А значит, замок может быть вполне официально вписан в мое наследство.

— С отцом я поговорю, — последовал решительный ответ, — особенно после этого дурацкого случая с дорисами и шартами. А портниха прибудет уже завтра. Жди, продумывай наряд.

Ну что тут скажешь. Только кивнешь в ответ. Ладно, пусть будут и портниха, и свадьба, и Алексис в роли жениха.

До обеда я прилежно развлекала мать разговорами, слухами, сплетнями. Отца видно не было, видимо, он внимательно осматривал замок и окрестности.

А вот когда подошло обеденное время, пришлось подниматься к себе и переодеваться. Отец все же позвал на обед Алексиса. А значит, следовало покрасоваться перед ним в одном из новых платьев.

— Ни в коем случае не пропускай Витора, глуши все звуки, которые он будет издавать, — приказала я замку после того, как Дарна одела меня и удалилась.

Выглядела я, конечно, сейчас более чем прилично, хоть платье по меркам столичной моды уже устарело. И поясок там должен быть другой формы, и декольте не треугольное, а полукругом, и рукава… Ой, да мало ли моментов. Вот моя мать одета модно. Но у нее в услужении и портниха столичная.

А я… Что с меня взять. Старая дева же. Вот этим и буду отговариваться, если кто-то вдруг обратит внимание на мой наряд.

Ухмыльнувшись про себя, я вышла из спальни и отправилась вниз, в обеденный зал — общаться с родителями и якобы женихом.

Инга, поставленная в известность насчет появления в замке гостей, успела приготовить обед на четверых человек. Алексис и отец сидели за столом с голодными глазами. И это явно была не метафора. Уж не знаю, кто и где кормил Алексиса каждый день, но тот, похоже, рад был набить живот сегодня в замке. Отец, несмотря на свой четкий график, тоже явно не прочь был отступить от правил и полакомиться блюдами с деревенского стола.

Я вошла в обеденный зал последней и сразу же уселась напротив Алексиса. Он, нарядно одетый, в костюм серо-серебряного цвета, выглядел настоящим денди. Этакий красавец, гроза женских сердец. Если бы еще гнили в душе не было, может, я и согласилась бы выйти за него. В пику Витору.

— Ах, ринья, вы великолепно сегодня выглядите, — поприветствовал меня Алексис.

— То есть в другие дни я выгляжу так себе? — насмешливо уточнила я. — Спасибо за такой изысканный комплимент.

Алексис покраснел. Мать улыбнулась. Отец хмыкнул. Да, я могу быть стервой. Сюрприз. Не для родителей, конечно. Настоящая Вильгельмина тоже была не сахар, так что они привыкли к ее частым взбрыкам.

— Простите, ринья, я немного коряво выразился, — поспешил извиниться Алексис. — Я хотел сказать, что выглядите вы всегда чудесно, но сегодня — особенно красивы.

Я кивнула, принимая объяснение. Но, конечно, не поверила ни единому слову. У Алексиса был отлично подвешен язык. Да и опыт в охмурении дам имелся. А потому верить всему, что было сказано, — себя не уважать.

Первое ели молча. Пряный мясной суп был невероятно вкусным. Поэтому мужчины позволили себе съесть по полторы порции. Мы с матерью отделались традиционной порцией.

Затем служанки принесли и расставили на столе вторые блюда, ну и чистые тарелки заодно. И теперь уже можно было поговорить, обсудить насущные вопросы, возможно, решить проблемы.

Пока прислуга занималась посудой, я тщательно прислушивалась. Вот уже минуту мне казалось, что в