– Все так плохо? – удрученно спросила я у друзей.

Вместо них ответила Анжеика, откуда ни возьмись появившаяся рядом:

– Какой ужас, Эйташ! Тебя ночью похитили монстры и злобно надругались? Кстати, ты случаем мочалку на голове не забыла после душа? Или одно из чудовищ свило там гнездо? Или… погоди, это твои волосы?

Над шутками прекрасной аристократки, выглядевшей на зависть хорошо, хихикали ее подпевалы:

– Две подруги нашли друг друга, деревенщины!

– В их глухомани, наверное, так принято. Чем страшнее, тем больше шансов выделиться и обратить на себя хоть какое-то внимание.

– Если выбирать, кто страшнее, они обе победили!

Я молча проводила взглядом «королевскую свиту», посмотрела на Оллера. Рина удерживала его за руку, гладила по плечу и что-то шептала на ухо. А он, напряженный как струна, полуприкрыв глаза, кивал, как если бы соглашался с ней.

Только Рина замолчала, Оллер неожиданно сообщил:

– Я буду заниматься с вами. И помогать всем, чем смогу. Вместе – значит вместе.

И у меня в душе потеплело. Замечательный все-таки парень Катерине достался, за него точно стоит бороться.

Занятия в тот день давались тяжелее обычного. Магия, исчерпанная почти до дна, отзывалась вяло, нехотя. Кроме того, с рук то и дело слетали искры, больно жалившие всех, кто оказывался рядом.

Однако, оказалось, не только мы решили расширить резерв. Человек восемь-десять с первого курса отличались от остальных по тем же признакам. Воспользовались советом профессора Варина, по крайней мере, в первый день…

Вот только спустя неделю изнурительных тренировок, слез и боли, настойчивости у многих поубавилось. Чему не мало посодействовали те, кто предпочитал насмехаться над попытками кадетов, хотевших стать сильнее. Анжеика возглавляла одну из таких групп и проявляла редкую находчивость по части изощренных шуток. День ото дня они становились злее и обиднее. Хорошо, что нас с Риной поддерживали надежные друзья, а многие кадеты попросту «сдулись» под натиском недоброжелателей.

Мне пришлось остричь волосы, за что получила от Эрана не то комплимент, не то издевку «милая мордашка». Это как посмотреть. А смотрела я через неделю в зеркало и видела осунувшуюся светловолосую девушку с огромными голубыми печальными глазами. Сил постоянно не хватало, что очень отразилось на моей успеваемости. У Рины и Ивара дела шли еще хуже, ведь они выкладывались, казалось, за гранью возможного. Стыдно признаться, гораздо больше меня.

Руки у подруги стали бордовыми до самых локтей, кожа на них трескалась и кровила, ей спать приходилось в заживляющих повязках. Рина сильно похудела, осунулась, волосы, напитавшись магической энергии из потоков, как и мои, вечно торчали во все стороны.

Что касается Ивара – он почти не замечал окружающих девиц, что говорило о многом. Выматывался на тренировках так, что шел назад, стиснув зубы. Тоже сильно похудел и продолжал иссушать себя, медленно превращая тело в опаснейшее оружие.

Оллер неизменно составлял нам компанию, поддерживал и защищал от самых грязных насмешек. Чаще всего хватало одного его взгляда на обидчиков, но иногда приходилось и рявкнуть. Мы же вовсе не смотрели по сторонам, просто шли к цели напролом, не желая отступать или оступаться.

Вот и сегодня за завтраком я, не обращая внимания на привычные шепотки вокруг, быстро ела кашу. После ректор объявил общее собрание.

– Не понимаю я стремления поскорее превратиться в доходяг, – с упоением вещала Анжеика, – зачем так издеваться над собой? Природа и без того многого их лишила. Например, мозгов и хорошего общественного статуса, так хоть симпатичными были… А теперь что?

– Страшно смотреть, – отозвалась ее припевала.

– А вдруг у них получится стать сильнее? – робко заметила другая.

Повисла пауза. Про себя я усмехнулась, мысленно представляя, как Анжеика вперилась в девицу убийственным взглядом. Затем холодно произнесла:

– Даже если что-то получится, остается вопрос: зачем становиться сильнее? Напоминаю, именно нас, самых одаренных, первыми поставят на пути монстров. У меня не осталось выбора, а деревенщины могут хотя бы спрятаться…

К моему удивлению, сегодня на выступление Анжеики отреагировал не Оллер, а Ивар. Медленно, подобно обманчиво спокойному хищнику, обернувшись на аристократку, вкрадчиво ответил:

– Меня с детства учили, ты либо идешь на опережение, взращивая в себе все лучшие качества, в том числе силу, либо остаешься слабым, но… мертвым. Другого не дано. Что касается тех, кто попытается отсидеться за спинами первых рядов, сообщаю очевидное: любая тварь вас и во втором ряду достанет. На десерт.

Анжеика ему не ответила. Да и остальные смолкли, принявшись с особенным интересом возить ложками в тарелках.

Поев, мы пошли на собрание.

– Как думаете, зачем нас собирают? Может, объявят небольшой перерыв? – с надеждой предположила Рина. – Все измотаны и хотят отдохнуть.

– После двух месяцев учебы, – покачал головой Ивар, – сомневаюсь. Скорее добавят нагрузку, чтобы не расслаблялись.

– Расслабишься тут, – буркнула я, тряся правой рукой, а то пальцы начало сводить судорогой. – Надеюсь, Рина права. Вдруг нас пожалеют хоть немного?

Увы, прав оказался именно Ивар.

– Пришло время добавить новые предметы! – радостно сообщил ректор, стоило всем собраться. – Они вам пригодятся очень скоро, поэтому отлынивать не рекомендую.

По залу разнесся дружный стон отчаяния. Но ректора наше нытье не впечатлило, он строго посоветовал:

– Оставьте жалость к себе в прошлом! Трудитесь. Впереди тяжелая дорога. Но только преодолев ее, вы сможете выжить и построить собственное будущее.

– Мы и так еле на ногах держимся, – высказался кто-то из кадетов.

– Значит, плохи ваши дела, – пожал плечами ректор. Затем, переждав страдальчески возмущенный гомон, поднял руку, призывая к тишине и заговорил отрывисто, зло: – Вы родились с даром! Каждый из вас. Так вышло. Тому виной не я. Не лерр Дивит или лерр Пьяле! Никто из тех, кто учит вас выживать, не наделял вас даром! Но мы тратим свое время. Мы тратим свои силы. Мы нянчимся с вами, как со своими собственными детьми, сестрами или братьями. Мы пренебрегаем личными радостями. Потому что каждый из ваших преподавателей знает по себе, чего стоит выжить у портала. И мы хотим дать вам шанс! Тебе! Тебе! Всем! Без исключения.