Шрифт:
Закладка:
Процесс не занял много времени, я легко подняла семидесятикилограммовое тело, и спустя минуту мы гуськом вышагивали по узкому коридору. Идти долго не довелось, через восемьдесят метров он закончился стальной решёткой, перекрывающей доступ в приточно-вытяжную вентиляцию. Благо, что проход оказался довольно широким, иначе пришлось бы искать другой путь.
Проползли раком ещё метров сто, пока в конце концов не уткнулась головой в следующую металлическую препону. Голоса внизу заставили наш диверсионный отряд замереть на месте. Беседовали два человека, и, судя по чавканью, во время еды. Скверная привычка. С детства усвоила — когда я ем, я глух и нем. Сковырнув ногтем заклёпки, бережно приподняла решётку и собралась было соскочить в помещение, но меня опередила чешуйчатая торопыга. Размытая молния, шмыгнув в проём, одним размашистым движением хвоста лишила голов невезучих едоков.
Грязно, бесшумно, результативно — всё как мы любим. О том, что инициатива наказуема, анчутка узнала в тот самый миг, когда я бесшумно спрыгнула вниз. Подзатыльником напомнила девчонке, что лезть поперёк мамки в пекло — чревато последствиями. Неугомонное дитя разломных прерий тут же окрысилось и чуть в драку не полезло, но картинка отсечённого хвоста охладила горячую голову.
Осмотрительно выглянув в коридор, срисовала двух чёрных охранников с короткостволами внушительного калибра. Указав Нове на потолок, а затем — на цель, умыла руки. Хочет девочка повоевать — что ж, не буду мешать, но под неусыпным контролем.
Ящерка справилась на диво споро и даже красиво. Бесшумно спрыгнув за спинами бойцов, несмотря на защитные шлемы, резким точным движением пробила костяным жалом височные доли.
Обшарив тела, свистнула Булю. В едальне она уже прибралась и праздно ползала по стенам, дожидаясь приказа. Питомицу долго уламывать не пришлось, трупы растворились в пятом измерении без следа, а мы продолжили путь.
Один длинный коридор, два коротких. Семь боевиков, трое штатских. Профессионалов среди воинов не нашлось — так, никчёмное мясо. От цивильных разнились разве что наличием оружия. Пять минут на скрупулёзную зачистку, и мы у бронированной преграды. Дверь на этот раз открыла одолженной у трупа ключ-картой.
Полковник обнаружился прикованным к стене. Ноги и руки на месте, лишь колени раздроблены, а тело окраской смахивало на баклажан. Лица не было видно из-за гематом. Лупцевали с оттягом, от души. На коже следы пыток, ногти вырваны с мясом. Посреди камеры стоял стальной табурет с проушинами для цепей, рядом — заляпанный кровью медицинский столик, на нём щипцы для удаления зубов и сами зубы. Шорохов был без сознания, под ногами расплылась лужа мочи. Неприятное зрелище и весьма вонючее.
За спиной гневно зашипела анчутка, в голос выругался княжич — они-то на своих шкурах познали местное радушие. Я же осталась безучастной. Жив — и слава Моране! Подступив ближе, приоткрыла рот командира. Зубы вырваны, дёсны измочалены в кашу, язык откушен под корешок. Кремень! Смогла бы я отгрызть часть собственного тела? Скорее всего, нет, тут нужен особый характер, мой — лишь ковался, до закалки ещё далеко.
Извлёкши коробку с фиалами, принялась один за другим вливать в пересохшее горло мученика. Привычное похрустывание переломанных костей возвестило о том, что регенерация заработала в полную силу. Не дожидаясь результата, смочив губку живой водой, принялась обтирать измождённую плоть.
Полковник пришёл в себя минут через десять — должно быть, внутренние повреждения оказались серьёзней, чем я полагала. Некоторое время бойцу понадобилось для осознания ситуации, и лишь когда он полностью очухался, перерезала цепи клинком. Поддерживать не пришлось, Шорох твёрдо стоял на ногах, лишь слегка покачиваясь из стороны в сторону.
— Я верил, что ты придёшь, княжна! Только чего так долго валандалась? — Глаза вояки округлились, взгляд устремился за плечо Безобразова. — Мне мерещится или я вижу ряженную в «Мародёр» ящерицу?
— Знакомься, старина, это Нова, моя протеже и член семьи. Прошу любить и жаловать. Обижать не моги. Резкая, что тот понос, — на каждый раздражитель в бутылку лезет. Девочка с норовом, но боец уникальный. Что и как — потом расскажу, нет времени, нам ещё соратников вызволять!
— Странная она, вроде бы человек, но не человек. Вылитый демон? Ты её из самой преисподней вытащила? — Шорох неспешно обошёл анчутку по кругу и попытался пощупать рог.
Это он зря, конечно, я же предупреждала: руками не трогать. Объект своенравный, доподлинно не известно, что можно, а что нельзя. Оказалось, что даже попытка касания к рожкам — табу и расценивается как вторжение в личное пространство. Клацнули острые зубы — три пальца полетели на пол.
— Полковник, ты вроде взрослый человек! Не суй руки, куда собака хер не суёт! — Шорох, сцепив зубы, лишь промычал в ответ что-то невнятное. — Нова, этот невоспитанный мужчина отныне твой непосредственный командир, его приказы не обсуждаются! Усвой, наконец, здесь нет врагов, мы единый организм и ты часть его!
Подобрав обрубки, разложила на медицинском столике и выудила из хранилища обе берестянки.
— Давай сюда руку, прилеплю, пока тёпленькие. Да не смотри на меня так, Безобразову конечности приладила, а тут какие-то пальцы, делов на минуту!
Воин, недобро скосившись на анчутку, подошёл ко мне и протянул окровавленную кисть. На этот раз всё сделала по уму, чтобы не пилить потом персты почём зря. Плоть прижилась вмиг, чувствительность воротилась спустя несколько секунд. Шорох недоверчиво поглядел на
