отбили положенный час, дорожный чемодан его светлости был готов, и граф отбыл на вокзал Паддингтон, чтобы успеть на ближайший поезд в Оксфорд. В вагоне он с удовольствием поглядывал в окно, и к вечеру оказался уже в университетском городе. Отправив чемодан в отель «Рэндольф», передав с посыльным инструкции относительно заказа номера, он направился к центру города, любуясь теплым мягким сиянием котсуолдского камня, из которого были возведены самые большие городские здания. Он прибыл в Крайст-Черч и остановился перед домиком привратника.

— Добрый день, — обратился он к нему, — я приехал навестить племянника.

— Да, сэр, — ответил швейцар, доставая книгу посещений. — Кого именно?

— Флиндерса-Питри, — ответил Берли. — Чарльза Флиндерса-Питри.

Привратник просмотрел записи.

— Он никого не ждет, сэр.

— Неожиданный визит. — Граф достал из бумажника визитную карточку и передал ее привратнику. Увидев на карточке титул и имя, привратник разительно изменился. — Вы могли бы подсказать мне, как его найти?

— Конечно, милорд. — Привратник приосанился, надел шляпу и вышел из сторожки. — Я провожу Вашу Светлость. Сюда, сэр. Тут недалеко.

Он провел графа через обширный двор, мимо сада, и подвел к узкой каменной лестнице.

— Сюда, сэр. Прямо вверх по этой лестнице. — Привратник хотел вернуться к своей сторожке, но граф остановил его.

— Минуту, добрый человек, — сказал Берли. Он вытащил из кармана пригоршню монет. — У меня к вам пара вопросов.

— Конечно, сэр, — ответил привратник, косясь на серебро в руке посетителя. — Если я могу чем-то помочь…

— Я обещал отцу Чарльза представить отчет по возвращении. Уже поздно, и мне не особенно хочется тратить время на поиск преподавателей… — Он задумчиво покачал серебро на ладони. — Я надеялся, что вы меня просветите.

— Что ж, сэр, могу сказать, что он неплохой парень. Жизнерадостный. Всегда улыбается, шутит…

— Я приму это к сведению, — Берли сухим тоном дал понять, что ждет более развернутого ответа. — А как насчет учебы?

— О том не мне знать, сэр. Это придется спрашивать у его наставников.

— А как в городе относятся к Чарльзу? — Заметив колебания привратника, граф добавил в голос металла. — Мне желательно знать правду. Вам это ничем не грозит, не беспокойтесь.

— Я не люблю плохо говорить о людях…

— Принято к сведению, — поторопил его Берли. — Но?

— Да, сэр, бывало, мне приходилось забирать вашего племянника из всяких… злачных мест, — он в задумчивости почесал нос. — Если вы понимаете, о чем я…

— Догадываюсь. Еще что-нибудь?

— В последнее время к нему приходили разные люди, требовали отдать долг…

— Какой долг? За еду, питье, одежду, или?..

— Он играет, сэр. Ну, всякие азартные игры…

— Вот как? Вы уверены?

— Боюсь, да, сэр. В городе есть несколько клубов, где играют. Молодых джентльменов иногда трудно удержать…

— И большие долги?

— Откуда же мне знать, сэр? Видите ли, я же не пускаю их за ворота, а они отказываются передавать сообщения.

— Ну, — хмыкнул Берли. — Думаю, мы еще обсудим этот вопрос.

— О, наверное, не стоит слишком строго относиться к нему, сэр, — извиняющимся тоном произнес привратник. — Молодой джентльмен… все они сеют свой овес... {Так в Англии говорят о человеке, который плохо себя контролирует.} Так мир устроен.

— Видимо, вы правы. — Берли продолжал требовательно смотреть на привратника. — Что-нибудь еще? Послушайте, если я хочу как-то повлиять на него, мне надо знать как можно больше.

— Я же не смотрел отчеты, сэр.

— Не понял…

— Отчеты, сэр, — повторил привратник. — Казначей может сообщить вам все необходимые подробности, но я слышал, что молодой джентльмен задолжал за выпивку и тому подобное, сэр.

— А, вот оно что!

— Хотите, я провожу вас к казначею?

— Спасибо, этого достаточно. — Берли улыбнулся и сгрузил серебро в угодливо протянутую руку. — Давайте устроим племяннику сюрприз, а?

— Конечно, сэр, как скажете, сэр. — Привратник сунул деньги в карман. — Первая комната справа наверху. Пожалуйста, поднимайтесь, он скоро должен появиться.

— Доброго вечера. —Берли потерял интерес к собеседнику.

Однако привратник не хотел уходить.

— Я хочу сказать, сэр, что он, возможно, сейчас в зале, ужинает… ну, то есть решил поесть пораньше. Большинство молодых людей так и делают. Если хотите, я могу послать за джентльменом.

— Не стоит. Я подожду, — сказал Берли, нетерпеливо взмахнув рукой. — Если Чарльза нет дома, я дождусь, пока он вернется. — Он начал подниматься по лестнице. — Еще раз спасибо, добрый человек. Вы мне очень помогли.

Привратник ушел. Берли поднялся по лестнице. Наверху он обнаружил две двери. На одной из них в аккуратной латунной рамочке торчала карточка, свидетельствующая, что здесь действительно обитает некий Чарльз Флиндерс-Питри. Берли тихо постучал; ответа не последовало. Тогда он толкнул дверь и обнаружил, что она не заперта. Граф вошел в большую квадратную комнату с окном, выходившим на луг Крайст-Черч, за ним виднелся заросший ивами участок реки Айсис. На лугу паслись коровы, пастух с посохом и собакой собирался загонять их в хлев на ночь.

Берли постоял, изучая интерьер комнаты. Два больших кожаных кресла стояли по обе стороны от камина, а между ними — небольшой круглый столик с серебряным подносом. На подносе графин и четыре стакана. На стене литография с каким-то деревенским пейзажем, возле распахнутого шкафа валялась одежда. На вешалке рядом висели черная студенческая мантия, атласный жилет, длинное пальто и две шляпы — одна из черного бобра, другая фетровая. Еще имелись несколько полосатых шарфов, но ни один из них не носил символики Крайст-Черч. Большой книжный шкаф только до половины заполнен книгами; на нижних полках хранилась обувь, потертая соломенная шляпа, крикетная бита, мяч и перчатки. Граф подошел ближе и внимательно изучил корешки книг; в основном, здесь были собраны труды по истории. Книги покрывала пыль.

Еще имела место заправленная, но смятая кровать; рядом на полу лежали брюки, рубашка, жилет и черный галстук. На столике у окна стояла грязная тарелка с засохшим ломтем сыра и крошками хлеба, пустая кружка с пятнами чая и надкушенное яблоко. Пустая бутылка из-под вина стояла на полу под столом. На крючке у двери висела кожаная сумка.

Первый вывод, сделанный графом, сводился к тому, что обитатель не относится