Из подвала же о правах кричать можно долго, но быстрее устанешь, чем добьёшься справедливости.

И не стоит исключать историй, когда люди по своей воле уходят в тень. Начинают жить с чистого, так сказать, листа. Ситуации ведь разные бывает. Может и Штольц решил попробовать другие горизонты. Ниточку артефактора можно отбрасывать, через него я Бека не найду… Жалко, но не криминально.

Ещё бы понять что там у Васи с её Лёвой… Может резня в Посадниково одарила нас надеждой, а?

— Нет, правда, — Лиза резко повернулась ко мне. — Как думаешь, Рррупи обиделся что я на него так накричала?

— Уверен, что нет, — я поспешил её успокоить.

Демонёнок теперь обитал в гардеробной и зла на Лизу точно не держал. Кстати, о гардеробной! Этот «чулан для шмоток» оказался очень удобным помещением в нашем случае. Во-первых: барахлом мы так и не разжились, поэтому он был девственно пуст. А во-вторых: звукоизоляция там была такой, что вопли умирающих жертв доносящиеся из планшета нас не тревожили. Идеально же!

Хотя у меня была мысль поселить демонёнка где-нибудь в вентиляции, и ходить по длинным коридорам старого особняка с уверенным видом, и на все вопросы от прислуги:

— Вы слышали это⁈

Отвечать с гневным недоумением: «Нет!».

Огромный особняк пустовал. В команде обслуги кроме экономки, дворецкого, водителя и охранника была ещё горничная и кухарка. Семьи работали здесь уже не первое поколение, и это приятно впечатляло. Имение с историей это всегда прекрасно. Закончив ужин, я отёр лицо салфеткой и решил пройтись по своим владениям. Оставив Лизу на террасе с видом на озеро и с бутылкой вина, я вошёл в дом.

Под ногами едва слышно поскрипывали паркетные доски, но на это не хотелось ругаться. Это было даже приятно. Хорошая такая атмосфера уютного скрипа. Казалось, что вот-вот выйдет на встречу подслеповатая старушка в викторианских одеждах и с керосиновой лампой в руке. Приподнимет её над головой, подслеповато вглядываясь поверх круглых очков в темноту, и прошамкает что-то ворчливо.

Я решил подняться на третий этаж, где находилось несколько гостевых спален. Проинспектировать, ибо утром господин Бреннер торжественно рассказал мне о концепции комнат отдыха, чем растормошил любопытство, но знакомство я тогда решил отложить. И теперь этот момент настал. Осмотр я начал с восточного крыла особняка. Здесь располагались две гостевые. Зимняя и весенняя. Первая была вся в белых тонах, с мягкими белыми коврами и огромными пушистыми подушками. Повсюду нежный белый мех: ими обиты подоконники и подлокотники белых кресел. Полосы меха обрамляли как трюмо, так и все картины (на которых красовались зимние пейзажами). Мило, но как-то тут и кофе не попить, и крови не пролить. Дверь в весеннюю нашлась чуть дальше с другой стороны коридора. Архитектор выдержал почтительные расстояния, видимо чтобы гости друг другу не мешали наслаждаться своими сезонами. Здесь всё ожидаемо было в цветах, но умеренно, без пышности. Деревянная отделка потолков и стены, линии искусственной зацветающей лозы. Огромные окна, за которыми свисала поросль девичьего винограда. Уютненько, но ничего необычного. Однако здесь я задержался чуть подольше, с интересом оглядывая убранство, пока за моей спиной не прожурчал нежный голос:

— Добрый день, господин.

Я обернулся. На пороге стояла горничная. Руки сцеплены в замок, головка скромно опущена. А вот карие, почти чёрные глаза смотрят с вызовом.

Наряд у неё был обычный для горничной, но с высоким воротом, закрывающим шею и грудь. С таким откровенным взглядом это скромность смотрелась резонансно.

— Вы позволите? — повела бровью она.

Я кивнул. Девушка вошла в комнату и начала убираться, смахивая пыль. Она не оборачивалась, целиком занятая работой, но движения её были настолько плавны и выверены, что я даже улыбнулся от старательности. Особенно когда горничная что-то уронила и наклонилась за оброненной вещью. Повернула голову в самой низкой точке, чтобы поймать мой взгляд. Я, конечно, не отказал себе в удовольствии насладиться зрелищем, потому что посмотреть действительно было на что.

— Простите, ­ — выпрямилась она. Плавно, артистично. — Я такая неловкая. Я же вам не мешаю? — она говорила жарким и низким голосом. Коснулась пряди волос, провела кончиками пальцев по щеке до полуоткрытых губ.

— Нет, я уже закончил здесь, — бесхитростно улыбнулся я. — Как вас зовут?

— Вероника, — потупила глазки она, снова стрельнула взглядом. — Но вы можете звать как вам угодно.

— Не буду отвлекать вас от работы, Вероника.

— Вы мне совсем не мешаете.

В комнату вплыла Княгиня. Зависла в проёме, оглядываясь. Многозначительно поджатыми губами оценила горничную. Летнее платьице моей напарницы внезапно сменилось на саван, на кистях вдруг выросли призрачные цепи. Княгиня с трагичным видом поплыла по коридору и оттуда отчётливо послышался металлический звон звеньев.

— Что это? — перестала притворяться Вероника и испуганно повернулась к двери.

— Я ничего не слышал! — с готовностью ответил я. Вот так вам! Илюшка всё-таки закрыл этот пунктик в списке желаний. — Всего доброго!

Я покинул комнату. Княгиня висела под потолком, бряцая цепями. Мне казалось что ещё секунда и она завоет старым английским приведением. Поэтому приложил палец к губам, мол, соблюдаем тишину.

Призрак с расстроенным видом вернулась к привычному облику. Я же двинулся дальше по коридору, к оставшимся гостевым.

— Здесь слишком шикарно, — сказал я тихо, обращаясь к напарнице. — Подозрительно шикарно. По-моему в этой усадьбе есть тайна.

Княгиня повисла напротив меня с ожиданием, мол, должна ли я её разыскать? Я коротко мотнул головой. Пока не стоит. Не та работа. Сейчас мы должны ждать. Просто ждать, а значит и время можно провести с удовольствием. Почему бы с утра не сходить на рыбалку⁈ Давно ж хотел! Хотя утренняя зорька это для жаворонков, но я же не за рыбой!

— Ты прочитала книгу, да? — понял я, почему подруга оказалась здесь. Вспышка радости на лице, торопливый кивок. — Хорошо. Есть у меня для тебя кое-что. Называется «Невеста для бандита». Жуть какая-то, но тебе понравится.

Княгиня потёрла ладошки, а я обернулся. В конце коридора, у выхода из весенней гостиной стояла горничная Вероника и смотрела в мою сторону. Лица её я не видел, но… Мне почему-то стало чуточку неуютно от этого образа. Вот Рррупи бы остался от него в восторге, клянусь. Однако мысли о походе на озеро быстро прогнали