– Нажмутдин… – сказал Нариман в трубку.

– Я… – настороженно отозвался гигант. Он не узнал голос эмира, поскольку Нариман никогда ему не звонил.

– Это Волк, – тихо сказал эмир. – Мы с тренером навстречу вам идем по тротуару. К ученику Абдул-Меджида не возвращайтесь, там опасно.

– Что-то случилось?

– Соседка высматривала нас из своего окна. А потом куда-то заспешила.

– В полицию?

– Точно не знаю. Может быть, и в полицию. Короче, там теперь опасно. Поэтому мы ушли… Вон, Абдул-Меджид знак подает, он вас видит.

Абдул-Меджид в самом деле махал рукой, призывая эмира повернуть за угол. Он стоял как раз на углу и видел обе стороны. С одной стороны к тренеру приближался эмир Волк, с другой – великан и карлик, моджахеды.

– Мы его тоже видим, – сообщил Нажмутдин и отключился.

Когда они встретились, Бацаев посмотрел на эту странную пару – великана и карлика – и почувствовал тепло и благодарность в груди. Эти двое были, пожалуй, самыми верными эмиру людьми во всем отряде. Каждый из них готов был отдать за Наримана свою жизнь, с радостью пошел бы на мучения вместо него. И эмир ценил это. Конечно, он ценил и Абдул-Меджида, своего бывшего тренера и наставника не только в спорте, но и по жизни. Но Абдул-Меджид все равно оставался почти равным Нариману человеком и смог бы устроить жизнь и без своего подопечного – пусть и не в родном селе и даже не в Дагестане, даже, может быть, не в России. Он известный тренер и всегда может найти себе ученика. За Абдул-Меджида эмир Волк был спокоен. А к великану и карлику эмир относился как к любимым домашним питомцам, которые не смогут прожить без хозяина. Они оба совершенно не приспособлены к реалиям современной жизни. Их нельзя бросать на произвол злодейки-судьбы. Значит, эмир должен жить дольше, чем они. В это он верил и считал, что так и будет. И на это они оба надеялись, забывая о том, что они на добрый десяток лет моложе своего эмира.

– Что там, в больнице? – сразу спросил эмир Волк.

– В палате мы не были. Там трое парней у двери сидят с автоматами.

– Их – трое, нас – четверо, – решился Волк. – Сразу дать по короткой очереди, и все кончится. Мне нужна минута, чтобы с дочерью поговорить, потом я быстро уйду, пока «менты» не приехали. У охраны автоматы должны быть на предохранителях, пока они еще их снимут. А мы снимем заранее.

– Рискованно… – выдавил из себя Абдул-Меджид.

– Кто не рискует, тот не похмеляется по утрам шампанским, – измененной поговоркой ответил Волк, хотя сам, как истинный мусульманин, никогда в жизни не пил и не представлял себе, что такое настоящее похмелье.

– Как скажешь, – ответил тренер. – Тебе решать.

И все четверо решительно направились в сторону районной больницы.

– Там на первом этаже дежурная медсестра сидит. – Нажмутдин посмотрел на часы на своем телефоне. – Без пяти семь. Через пять минут закончится посещение больных. Как будем проходить?

– А как вы прошли? – спросил Волк.

– Мы не прошли. Я Абубакира себе на плечи посадил, он на второй этаж с торца здания заглянул. Как раз до окна достал, сильно не высовываясь. Три охранника сидят справа в пяти шагах за лестницей. Абубакира они не видели, дремали. Потом мы автоматы в кусты спрятали, зашли и спросили у медсестры, как здоровье Алмагуль Бацаевой. Она нам сказала, что руку ампутировали, наркоз прошел, но лежит еще одна в послеоперационной палате, к ней пока посторонних не пускают, могут зайти только близкие родственники. Мы, конечно, расстроились, что не пускают. Спросили, когда пустят. Она ответила, что, возможно, завтра. Мы вежливо поблагодарили и ушли. Обещали завтра заглянуть. А получается, что уже сегодня! Обманем, получается!.. Рядом с ее столом – дверь в кабинет дежурного врача. Ее нужно будет заблокировать.

– Что делать с медсестрой будем? – повышая голос, чем, как ему казалось, он возвращал разговор в первоначальное русло, спросил команду эмир Волк. – И с врачом? Хотя это уже после…

– Медсестру связывать нельзя – закричать может. Рожа у нее упертая, тетка как с базара, – сказал Абубакир. – Такая обязательно кричать будет.

– Что делать, что делать… – проворчал Абдул-Меджид. – В первый раз, что ли? В лоб прикладом, и пусть отдыхает, сколько захочет, пока отдыхать не устанет. Врач, если на шум выйдет, отправится туда же.

– Тебе и бить, – решил Волк, распределяя обязанности. – Скотч с собой не захватили. Я у Рагима на подоконнике видел целый моток…

– Я у медсестры в ящике стола видел, – сообщил Нажмутдин. – У нее ящик выдвинут был, и там целый моток лежал. Для себя, похоже, готовила.

– Найдешь и заклеишь медсестре рот, руки тоже свяжи, – распорядился Волк. – То же самое и с врачом, если высунется. Идем. Время посещений вышло.

В самом деле, из больницы, разговаривая между собой, вышли двое мужчин – видимо, последние посетители. Один при этом сильно жестикулировал. Бандиты дождались, когда мужчины удалятся, после чего бегом направились в двухэтажный хирургический корпус.

Первым ворвался Абдул-Меджид. Он, как и намеревался, ударил прикладом поднявшуюся было со стула медсестру прямо в лоб. Она упала на руки Нажмутдину, а тот положил ее под стол. Маленький Абубакир прислушался к двери кабинета врача.

– Тишина… – сказал он.

Нажмутдин, закончив свою работу, отодвинул карлика и приложил к замочной скважине свое слоновье ухо.

– Спит мужик, похрапывает… Счастливых ему сновидений. Лучше так спать, чем после удара прикладом.

– Предохранители опустите! – скомандовал эмир Волк. – На второй этаж!

До лестницы, которая располагалась в середине здания, было полтора десятка шагов. Бандиты не бежали, а скакали, но старались при этом не шуметь. Только маленькому Абубакиру пришлось бежать. Точно так же, перескакивая сразу через три ступени, поднимались по лестнице. Выскочили в коридор второго этажа. Абдул-Меджид дал короткую очередь в голову ближайшему бойцу Росгвардии, сразу отбросив его к стене. Далее дал одиночный выстрел эмир Волк – тоже в голову, а за ним уже и Абубакир с Нажмутдином. Они стреляли в одного бойца, все пули угодили в лоб.

С охраной было покончено меньше чем за пару секунд. Такой стремительной атаки охранники, естественно, не ожидали. Любой человек, которого сначала бьют, а потом и убивают, рассчитывает на какой-то разговор, на некое объяснение. А тут не было никакого объяснения, только четыре выстрела – больше чем требовалось. Бандиты все вместе устремились к двери палаты, но вперед, к кровати, прошел только отец раненой.

Нажмутдин протянул руку и нашел на ощупь выключатель. Алмагуль, щурясь