И этот брат, сейчас мне мстит вашими честными руками, под видом гифтоновой гонки!

— Это правда, Торвард? — обратился здоровяк к папаше Генри.

— Это ложь, меня нанял секретарь нашего отделения Гильдии, — заверещал, почувствовав неладное, папаша Яны.

— Как? Наш секретарь нанял тебя убить Мастера?

— А его нанял брат главаря убийц. Но денег вы не получите все равно. Он тоже сейчас будет здесь с пистолетом, и положит вас всех здесь. Ему свидетели не нужны, и терять ему нечего. И премию гифтоновую вы не получите, ее дают только двум выжившим. Поэтому Торвард, если вас раньше не замочит убийца ваших дочерей, сам всех убьёт потом, по одному.

— Торвард, что это говорит Мастер? Это все правда? — шахтеры обступили папашу Яны, — мы тебя сейчас сами тут удавим, крыса.

— Не пачкайте свои руки, — остановил их Генри, — спускайтесь обратно и укройтесь в убежище, а я никому не расскажу о том, что тут было.

— А этот? — и здоровяк кивнул на папашу Яны.

— А этот никому ничего больше не расскажет, — сказал Генри, — я с ним сам разберусь.

Шахтеры быстро посовещались, и сказали обратившись к Генри, — Простите нас Мастер Генри, эта крыса нас попутала, мы уйдем сейчас, но Вы, пожалуйста ничего не говорите Магистру, мы позора на всю жизнь не оберемся. Давайте мы сами Торварда в шахту сбросим, и скажем, что он сорвался сам?

— Спасибо парни, но у меня с ним личные счеты, — поблагодарил их Генри. И шахтеры быстро исчезли в проеме лифта. Генри развернулся к папаше Яны. Тот оскалился, — Ты же не убьешь отца своей девушки?

— Ты в курсе, что твоя дочь лишилась, по пьяни, девственности на курорте, куда ты их послал, что бы рассорить ее со мной?

— Как? — папаша вдруг понял, что у него исчез последний козырь его безопасности.

— Твоя жена так промыла ей мозги, какой я плохой, что она сделала это.

— Чертовы шлюхи, что мамаша ее, что эта бастардка. Не дочь она мне, эта сука нагуляла ее на стороне.

— Но это ты все устроил? Денег им дал, научил, что говорить?

— Это мне секретарь нашей гильдии нашептал, я не виноват.

— Если бы это касалось только меня, я бы тебя отпустил, пачкать свои ножи тем поносом, что течет у тебя в жилах я бы не стал. Но ты искалечил жизнь, девушки, которую я любил. И будешь калечить ее дальше. Поэтому что бы ты это не сделал, я тебя убью.

— Как, просто так зарежешь?

— Да, играться в поединок не будем, у тебя все равно нет шансов. Нож у тебя есть, будешь сопротивляться — будешь мучатся. А если нет, секунда и ты в Аду.

— Будь ты проклят, — и папаша бросился с ножом на Генри. Тот еле заметным движением сместился с направления его атаки. Папаша пролетел мимо него, и вдруг остановился, как будто напоролся на стену. Генри повернулся к нему, а он к Генри. Из грудной клетки папаши торчал Правый, который вошел между ребрами Торварда по самую рукоятку. Из края рта папаши потекла струйка крови, и он упал, завалившись на бок. Генри подошел к нему, и одним движением вытащил нож, вытер его об одежду папаши, и положил в ножны. Проверил пульс, и убедившись, что тот мертв, выпрямился. Одним негодяем стало на планете меньше.

Затем он надел прибор ночного видения, и бегом направился на помощь к отцу. Он успел как раз вовремя. Напротив отца стоял человек со шрамом, держа в руках пистолет. У его ног, с пулевым отверстием в голове, лежал секретарь гильдии. Вокруг его головы растекалась лужа крови, а воздухе остро пахло сгоревшим порохом.

Генри осторожно вдоль стены подкрался к ним, стараясь оставаться незамеченным. Он услышал, часть разговора.

— Все старик, ты и твой выродок останетесь здесь. Сейчас подойдут придурки, которых я нанял, что бы его убить, и я прикончу вас всех.

— А со мной чего ждешь?

— Ты моя страховка, вдруг твой щенок их сам положил? Ты мне нужен как щит.

Генри не стал ждать и тщательно примерившись метнул свой Правый, а за ним и Левый. Оба ножа, с хрустом, вошли в правый и левый глаза человека со шрамом, пробили заднюю часть орбиты, кости черепа, и вошли в его мозг. Он умер мгновенно, не успев даже нажать курок.

— Что так долго сынок? Я уже с жизнью попрощался, — спросил сына отец.

— Мне удалось ограничиться смертью только папаши Яны, а остальных удалось убедить, чтобы они ушли в убежище. Так что, по факту, в этой гонке погиб только он. Я не смог простить ему Яну, и пусть ее жизнь он больше не сможет испортить.

— Отлично, Магистр будет доволен, давай выбираться, — похвалил его отец, и направился к спасательному выходу.

— Стой, — резко приказал отцу Генри, и тот остановился как вкопанный. Генри стоял, сильно раздувая ноздри, и прогоняя сквозь рецепторы носа воздух. Наконец он сказал, — Отец, идем через лифт. Я чувствую запах пластида. Эта гнида наверняка заминировала выход. Не стоит рисковать, пусть этим займутся саперы.

И они пошли в обратном направлении. проходя мимо тела папаши Яны, отец одобрительно хмыкнул, — С одного удара, не стал его мучить. Молодец, сын.

В это время в шахте завыла сирена отбоя, и включился свет. Система наблюдения отметила число людей, укрывшихся в убежище, количество живых и количество погибших, и пришла к выводу, что победители определены. С момента отбоя, любое новое убийство в шахте, считалось уголовным преступлением с отягощающими обстоятельствами.

Валенты вызвали лифт, когда он приехал там уже были шахтеры, ушедшие вниз, после разговора с Генри. На немой вопрос, что с папашей Яны, Генри ответил проведя оттопыренным большим пальцем по шее. Все все поняли.

Поднявшись на поверхность, он вышли на открытый воздух. Возле входа стояла толпа женщин, ждавших своих мужей. Раздались радостные крики, когда они появились живыми. В стороне стояли Яна и ее мамаша. Не увидев, сред живых отца, Яна с каменным лицом подошла к Генри. Они стояли друг напротив друга, смотрели в глаза и молчали. Генри втянул воздух, и с горечью понял, что Магистр не обманул. К нежному тонкому женскому аромату Яны, который он так любил, был подмешен, грубый мужской запах. И еще