Так же учил их правильно попадать своими заклинаниями. Эти молодые мажоры и бездельники даже не понимали, что нужно стрелять на опережение, если цель двигается, и можно отходить назад, если враг идёт на тебя.

К сожалению, обучить их всему, что я могу делать сам, у меня не получится. Мне легко использовать системные навыки, так как я Древний. Мы ближе к Системе, так сказать. Всё получается на подсознательном уровне. А вот следующим поколениям эти навыки даются сложнее. Но упорные тренировки, терпение и настойчивость позволяют достигнуть моего уровня и даже выше.

Пожалуй, это было самым полезным выводом для меня самого. Я решил, что мне тоже нужно тратить больше времени на обучение, неважно, самостоятельное или нет. Именно поэтому я задержался в саду после общей тренировки и отрабатывал навыки на каменных манекенах, которые мы соорудили как раз для этих целей.

Особо ничему новому не научился, но использовать заклинания я стал чуть быстрее, уменьшив паузы между ними.

На улице начало темнеть, и я решил вернуться в общагу, но тут меня охватил какой-то иррациональный страх. Я, не раздумывая, бросился на землю. В следующий миг почувствовал, как что-то рассекло воздух над моей головой. Резко откатившись в сторону, я вскочил, одновременно вызывая Засранца.

— Ай…б… ну ты с… — возмутился тот, отражая своими руками удары кривых сабель двух нападавших. Смуглые, гибкие, узкоглазые. Ассасины.

Равиль Фитаров

Наёмник

34 года

Класс — Ассасин

Уровень 27

Фазиль Искандер

Наемник

38 лет

Класс — Ассасин

Ассасины заметили, что я встал и один из них, который Искандер, ушёл в инвиз. После этого появился передо мной, размахивая саблями. Я отпрыгнул и врезал почти в упор огненным потоком. Несмотря на свою скорость, противник явно не ожидал от меня подобной прыткости, и отлетел в сторону, выпустив из рук мечи. Здоровье его сразу снизилось на двадцать процентов и, закрепляя свой успех, я обрушил на него поток молний. Когда тот выбрался из сверкающего и шипящего дождя, здоровья у него уже было процентов тридцать, да и надо признать — выглядел он потрёпанным. Весь в ожогах, ранах, а лёгкая броня в дырах. Тем не менее боевой пыл его не угас.

Рыча от боли, он метнул в меня крутящиеся железные звёзды. Я в этот момент достал щит Имбы, но… они свободно прошли через него. В последний момент я всё же ушёл с линии удара, но несколько звёздочек меня зацепили. Они оказались острыми как бритвы и в результате разрезали мою куртку и вспороли кожу. Брызнула кровь и появился дебафф.

Отравление ядом «лихорадочное страдание»

Урон здоровью — 1 единица раз в 10 минут.

Штраф к исцелению — 100%.

Время действия — 3 дня.

Вот же хрень! Яд не опасный, но очень неприятный. Медленно, но долго снижает здоровье. А самое страшное — это штраф к лечению. Как я понял, меня теперь вообще невозможно лечить.

Противному ассасину на его сюрикены я ответил молнией. На этот раз мой противник оказался шустрее и переместился мне за спину. Я тоже не стоял на месте и вновь ушёл с линии удара. Запустил в него огненный шар и поток огня. Ассасин ушёл в инвиз и умудрился уклониться от заклинаний. В общем, наш бой напоминал мне какие-то сумасшедшие пляски. Но вот только я чувствовал, что мой соперник явно опытнее и выносливее, и надолго меня вряд ли хватит.

Тем временем его товарищ никак не мог справиться с Засранцем. Тот явно поставил своего противника в тупик. Удары он выдерживал без проблем, но и ассасин так же уклонялся от атак Засранца. Почти такое же положение, что и у меня. Складывалась какая-то патовая ситуация. Причем я уже чувствовал растерянность ассасинов. То, что они не ожидали подобного отпора, было ясно как божий день. Вот только кто их послал? Я, конечно, больше склонялся в сторону Норбекова. К тому же имена были говорящими. Только вот опять прокол. Они же не знали, что я вижу их имена и уровни. Ой, Норбеков, теперь ты точно не уйдёшь живым с дуэли.

«Дай мне управление, дай! — долбился в голове Имба. — У меня есть некромантский меч. Сейчас всех замочим!»

«Какой, блин, меч! Совсем охренел? Вообще спалить нас хочешь!» — возмутился я, вновь награждая прыгающего вокруг меня ассасина молнией.

Кстати, мой противник ещё несколько раз метал в меня свои звёздочки-сюрикены, но я уже был готов к этому и вовремя уклонялся. Заморозить его, чтобы прекратить беготню, у меня никак не получалось. Моё здоровье тоже стало понемногу убывать. Я не мог даже достать антидот из инвентаря, хоть и не уверен, что он сработает. Ассасин просто не давал мне этого сделать.

Я уже было хотел поддаться на настойчивые просьбы Имбы и отдать ему управление, так как дело, что называется, запахло керосином, но тут пришла помощь.

В моего противника врезалось несколько огненных шаров. В того, что сражался с засранцем, ударила молния. Вреда ему она особо не нанесла, но заставила отвлечься, и в этот момент он пропустил мощный удар кулака моего питомца. Голем почувствовал близость победы и движением молотобойца просто вколотил беднягу ассасина в землю. Правда, тот всё же каким-то чудом умудрился уйти в инвиз, но лишь для того, чтобы исчезнуть.

А вот его товарищу так не повезло. Воспользовавшись поддержкой (кстати, это оказалась практически вся группа гамма), и тем, что Искандер замедлился, я наконец сумел отправить в него заморозку. Подействовала она на него не полностью, но всё-таки заставила на короткое время остановиться. Это и оказалось для врага роковым. Мы просто банально задавили его толпой. Вскоре перед нами лежало обгорелое, изуродованное тело убийцы.

Я отозвал Засранца. И, как всегда это бывает, «вовремя» появились местные охранники с Жаровым и Добровой. Так вот и захотелось сказать им, что, мол, и где вы ходите? Хвалёная Академия, блин, куда никто не может проникнуть. А фактически настоящий проходной двор.

— Что здесь произошло? — выпалила Доброва, когда нас окружил с десяток охранников. — Раскольников… Я и не сомневалась. Опять переполох устроил…

— Уважаемый декан, — перебил я её и, не дав ни слова сказать, изложил свою версию произошедшего.

И наконец-то увидел декана растерянной. Как и Жарова. А вот охранников — явно смущёнными и виноватыми.

— По-твоему, мы должны поверить в это? На нашу территорию никто не может проникнуть самостоятельно! — стояла она на своём. Понятно, сложно признать себя неправой

— Но вы же сами видите тело! — не удержался я.

— Что за тон, молодой человек? Минус два балла за дерзость и ещё минус десять баллов за суету, что вы здесь устроили.

— Погодите, Людмила Ивановна, — вступил в разговор Жаров. — Давайте сначала установим личность погибшего. Вдруг кто-то действительно проник на территорию Академии? Ему кто-то мог помочь.

— Устанавливайте. Но даже если это наёмные убийцы или кто они там… Почему именно Раскольников? От этого парня слишком много проблем. Думаю, до конца семестра он не доживёт, — мрачно произнесла она и ушла.

А вот это уже на угрозу похоже. Да что я ей такого сделал? Взъелась на меня, истеричка…

«Секса ей не хватает», — философски заметил Имба.

Жаров распорядился унести тело ассасина, после чего обратился к студентам:

— Мы во всём обязательно разберёмся, — заверил он. — Будет проведено тщательное расследование. Виновные будут наказаны. А вас, Раскольников, хочу лично поблагодарить за проявленную отвагу и стойкость! Десять баллов вам и по два всем, кто пришёл на помощь.

Таким образом, мы сильно сократили отставание от других групп. Но до паритета ещё далеко.

— Неожиданно, — пробормотал Потёмкин, провожая взглядом тело ассасина. — А что случилось-то? Кто это вообще напал?

— Думаю, что Норбековские наёмники, — сообщил им я.

— Да ладно? — неверяще уставился на меня Некрасов. Да, он тоже участвовал в бою. Да и вообще показал себя неплохо.

— Если ты это знал, почему Добровой не сказал? — поинтересовалась Вересаева

— И она бы поверила? — скептически хмыкнул я. — Сильно в этом сомневаюсь! Да и это только мои предположения. Доказательств-то нормальных нет. Ладно, пойдём уже. Послезавтра, я думаю, поставлю под всем этим жирную точку!

По пути я выпил антидоты разных типов и качества, но ни один из них не подействовал. Яд по-прежнему меня медленно убивал, и не давал вылечить.

Тогда я решил заглянуть к преподавателю по защите от ядов.

Тот принял меня, несмотря на позднее время. Преподаватели, в отличие от студентов, жили в отдельных домиках на территории Академии. Эдакий коттеджный посёлок,