Это было не просто знамя Гатона в казармах за городом. Около дюжины лагерей имели разные флаги, хотя там было немного войск. В самой густонаселенной их было меньше пятисот, и как минимум дюжина. Здесь собралось каждое семейство Археронов с практически любым статусом.

Атмосфера в замке Блэкроуз была такой же мрачной, как облака над заливом Флой. Запах серы и дыма пронизывал воздух зала заседаний, делая очевидным, что люди, сидящие за столом, были не в хорошем настроении.

Гатон сидел один в голове, выглядя измученным. Щетина на его лице дала понять, что он не брился в течение довольно долгого времени, и его глаза были налиты кровью. На правой стороне его шеи была тонкая рана, которая только что свернулась, выглядя как новая травма. Хотя сама травма была незначительной, позиция указывала на риск, которому он подвергся в ходе этого нападения.

Это была встреча всех Археронов. Несмотря на то, что Гатон был главой семьи, он не казался ни капельки впечатляющим среди них. Его грязные ботинки были положены на стол, руки скрещены, а глаза слегка закрыты, как будто он дремлет. Такое отношение разозлило практически всех присутствующих, и зал был оглушен критикой.

Том 3. Глава 2

Глава 2

Кто-То Ленивый И Роскошный(2)

Были и критика и даже ругательства; ничто из этого не могло дернуть ни волоска на голове Гатона, и никто не делал ничего слишком резкого. Его сила была непостижима, и мало кто знал степень его мощи. Однако они знали, что Мордред, молча стоявшая позади него, с каждым днем становилась все сильнее.

* Стук!* Человек в красном поднял свой посох посреди беспорядка, ударив им по столу, и этим успокоил всех. Он встал и строго огляделся вокруг. "Ввиду того, что Маркесс Гатон использует ресурсы семьи для ведения бессмысленных войн, я предлагаю лишить его роли главы семьи. Остров 7-2 должен управляться Семейным советом.”

“Я согласен!”

“Как и я!”

В тот момент, когда прозвучали его слова, последовали голоса, поддерживающие его. Как минимум семь лучников подняли руки в знак согласия, почти половина людей. Некоторые немного колебались, но в конце концов подняли руки. Таким образом, более половины присутствующих согласились. Исходя из идеи этих новых правил, это решение будет принято.

Тем не менее, это были только маленькие лорды. Большинство семьи Археронов не дало свое согласия. Представитель маркиза Саурона лишь опустил голову, как будто погрузившись в глубокие раздумья. Граф Голиаф откинулся на спинку стула с закрытыми глазами, в то время как Алиса стригла ногти своим длинным мечом, который был почти на уровне божественного оружия.

Гатон наконец-то отреагировал на все это. Он открыл глаза, взглянув на старого мага в красном и ухмыльнулся. Густая слюна полетела вниз.

Это только разозлило мага; слюна точно приземлилась ему на лицо. Он был невероятно разгневан, еще раз ударив по столу своим посохом, он закричал: "Маркиз Гатон! Обрати внимание на свои действия! Ты больше не глава Археронов, нам не нужен лидер, который думает только о себе! Все твои полномочия главы, включая замок Блэкроуз, должны быть переданы семейному совету!”

Гатон, казалось, не слышал рычания старого мага, просто лениво говоря “Кубок вина.”

Кровавый Паладин Сенма тут же вручил ему Кубок, удивительно большой, наполненный половиной бутылки красного вина. Гатон кружил жидкость вокруг; несмотря на огромные размеры чашки, его движения выглядели элегантно и практично. Жидкость выпустила слабый аромат.

Маг только разозлился, это был еще один акт унижения. Он собирался разразиться яростной речью, но Кубок в руке Гатона внезапно появился перед ним и врезался в его лицо. От удара он отлетел назад, разбившись о землю, как жалкая кукла.

Старый маг пытался встать, его лицо было в крови и вине. Он поднял дрожащие пальцы в сторону Гатона, губы его дрожали, но слова не выходили у него изо рта. Парень начал покачиваться, прежде чем снова упасть на землю, не в силах подняться.

Этот поступок напугал всех, и они уставились на Гатона. Только тогда глава семьи Археронов убрал ноги со стола и встал, просматривая всех и холодно говоря “ Руководство семьи Арчеронов всегда решалось через битву. С каких пор выбирают все?”

Его громоподобный голос эхом разнесся по залу заседаний, не оставив никого способного это опровергнуть. Он постучал по столу и холодно рассмеялся “Мне все равно, что ты думаешь, и меня не волнует этот семейный совет, который появился из ниоткуда. Я стал главой в битве, и любой, кто хочет забрать это у меня и жить в замке Блэкроуз, должен использовать свои силы, чтобы выгнать меня. Теперь скажите мне. Кто хочет быть главой?”

Взгляд Гатона остановился на представителе Саурона “У дяди есть такая мысль?”

Представителем маркиза Саурона был молодой Барон Суа, его сын. Несмотря на то, что ему было всего двадцать лет, юноша не волновался под сильным взглядом Гатона. Его щека даже не покинула его руку, когда он ответил: "Отец сказал мне, что я здесь, чтобы посмотреть шоу.”

Интеллектуальный блеск сиял в глазах Гатона, и он кивнул: "Неплохо. Похоже, у Саурона хороший сын.”

Барон Суа улыбнулся, но ничего не сказал.

Затем взгляд Гатона остановился на Голиафе “А как насчет тебя, мой дорогой брат?”

Человек с большим телосложением разразился смехом “Мне нужно получить еще несколько кусков земли и новый личный самолет. Как только я стану Маркизом, я начну думать о войне.”

Гатон кивнул, глядя в сторону Алисы. Прежде чем он успел что-то сказать, она протянула правую руку и помахала ему в его сторону: “Пяти рунических рыцарей будет достаточно, чтобы подкупить меня. Не пытайся одурачить меня.”

Гатон погладил бороду, не в силах удержаться от смеха: "Подкупить? Зачем мне тебя подкупать?”

"Если вы выходите в полную силу, ваше гнездо может быть разрушено другими. Если Ричард внезапно вернется, я могу быть его защитником. Мне просто нужно пять рунических рыцарей взамен.”

Гатон усмехнулся в ответ “Есть немало людей, которые хотят убить этого ребенка. Если меня не будет рядом, хватит ли у тебя смелости достать его?”

Алиса снова постригла ногти, как будто никого не было рядом, и тупо спросила: “Чего тут бояться? В мире нет никого, кто бы не пожалел о том, что подрался со мной, забудь о мусоре в этой комнате.”

"О, И если кто-нибудь из вас скажет что-нибудь обо мне, я приму это как объявление войны. Завтра мы начнем сражаться,