и до окончательного завершения его путешествия по мировым линиям.

— ...У тебя не было другого выбора, кроме как вернуться, потому что у тебя закончилась энергия Истории?

— Верно.

Похоже, что распад системы затронул Ю Джунхека и в космосе. Другими словами, это была худшая из возможных ситуаций, которая могла произойти.

— Как долго ты пробыл в космосе?

— Тебе интересно?

Слабое выражение, похожее на улыбку, появилось на губах Ю Джунхека, прежде чем полностью исчезнуть. Поскольку это было совсем не похоже на Ю Джунхека, Хан Союнг глубоко нахмурилась.

— ....Ты действительно улыбнулся?

— Успокойся. Я уже посетил все мировые линии, куда только мог отправиться. С помощью Бию была установлена связь, которая обновляется в режиме реального времени, так что авторы этих мировых линий должны загружать роман в правильной последовательности.

Все подслушивающие товарищи вздохнули с облегчением, услышав слова Ю Джунхека.

Однако один важный момент все еще оставался.

— Ты все передал? А что насчет последней части рукописи? Что ты сделал с последним эпизодом? – спросила Хан Союнг.

— Ты говоришь о той части, которую не отправила мне?

— Именно так! О последней часть рукописи, которую ты бы мог исправить! – Хан Союнг наконец взорвалась нетерпеливым гневом. – У тебя ведь тоже есть писательский атрибут, верно? Если ты читал мой роман с самого начала, то должен хотя бы догадываться, как должно развиваться заключение, верно? Нг? Итак, ты ее написал? Ты ведь написал ее вместо меня, верно??

Ю Джунхек безмолвно уставился на Хан Союнг. Сколько времени так прошло? Он молча перевел взгляд за окно.

Голос Хан Союнг начал дрожать.

— Ты… Ты не мог....

— Ты считаешь, что я должен был написать его?

— Что за чушь ты несешь, ублюдок?! Очевидно, ты....!

— Ты считаешь, что это разумно – написать наше желание, которое не сбылось, как заключение романа? – Он посмотрел на мгновенно застывшее выражение лица Хан Союнг и продолжил. – Хан Союнг. Как бы мы ни старались, эта история отличается от жизни, которую мы прожили.

— ...Ты, ты думаешь, я не знаю этого...

Действительно, она тоже знала. Вернее, она знала это лучше, чем кто-либо другой.

Она продолжала ощущать это чувство разделения с каждым написанным предложением. Какими бы точными ни были написанные ею слова, как бы тщательно ни продумывалось каждое выражение, которое она придумывала – все равно невозможно было полностью передать историю, которую они помнили, и полностью воспроизвести Ким Докча, который жил в этом мире, на страницах истории.

— Это не значит, что я не пытался. Я использовал Истории, которую все еще помнил, и попытался написать финальный эпизод, как это сделала ты. Однако....

Чтобы воссоздать Ким Докча, были собраны Истории товарищей. Одна часть, две части… Предложения, которые они помнили, были собраны вместе, чтобы стать воображаемым "Ким Докча".

[....Ты хочешь услышать, каким был мой мальчик, когда был маленьким?]

[Докча аджосси которого я помню, был....]

[Говорю тебе, хен действительно сделал это! По-настоящему!]

Один процент Ким Докча, потом два процента…

Многие люди все еще помнили его, и Ким Докча, собранный таким образом, потенциально мог бы оказаться 99 процентами.

— Даже если Ким Докча вернется к нам живым через историю, которую мы создали, ты действительно веришь, что он будет настоящим Ким Докча?

Тот оставшийся один процент Ким Докча, который они не могли вспомнить.

Тот Ким Докча, которого никто из них не мог вспомнить, где бы он тогда остался в этой вселенной?

— Еще до того, как его душа рассеялась, Ким Докча был "Древнейшей Мечтой". Ты никогда не думала о том, как это странно? Почему этот дурак никогда не мечтал о собственном счастье?

Хан Союнг почти в истерике ответила.

— ....Даже если он "Древнейшая Мечта", ты не можешь просто представить мир таким, каким хочешь. Большая часть сновидений происходит подсознательно!!

— В таком случае, подсознание Ким Докча, должно быть, решило, что это заключение правильное.

Существо, которое никогда не представляло своего собственного счастья. "Ким Докча", которого они знали, был именно таким человеком.

— Я тоже это знаю! Я знала, что Ким Докча был таким человеком… Как ты думаешь, почему я вообще начала писать эту историю? Почему, почему я...

Капли чего-то мокрого падали на ей на ноги. Она хотела что-то сказать, что угодно. Закричать, схватить Ю Джунхека за шею и душить, трясти его. Однако она не могла.

В ее уши ворвался голос, наполненный неописуемой усталостью.

— Чтобы спасти кого-то...

Хан Союнг подняла голову, услышав голос Ю Джунхека.

— Благодаря твоей истории я смог выжить до сих пор.

Она посмотрела на него покрасневшими, полными слез глазами.

— Это не то, что я хотела услышать от такого ублюдка, как ты.

Вдалеке виднелся Промышленный Комплекс.

Это был их дом. Место, где раньше жил каждый член «Компании Ким Докча». Место, созданное чьей-то, казалось бы, несбыточной мечтой.

Теперь все посмотрели на него.

Ю Сангах, держащаяся за руль, заговорила.

— ....Так вот что произошло. Спасибо, что рассказал нам эту историю, Джунхек-сси.

Никто не плакал. Никто не критиковал Ю Джунхека за его выбор. Это было не потому, что их печаль была смягчена. Нет, возможно, они стали намного сильнее.

Это был не только Ю Джунхек.

Товарищи обрели достаточно сил, чтобы оставшееся время писать историю, затем читать написанное, все время молясь, чтобы кто-то читал эту историю вместе с ними. Мужество не пасть духом, даже когда чудо, о котором они мечтали, испарилось прямо у них на глазах.

Теперь они могли продолжать жить, зная, что кто-то читает их историю на далеком, отдаленном другом конце Вселенной.

Ли Джие спросила.

— ....Кстати, этот роман? Он был популярен?

— Он был неплох.

— Думаешь, Докча аджосси наслаждались им?

— Эй, ты, закопченный ублюдок! Ты видел реинкарнированного Докча хена? Как он?

Словно желая спросить обо всем, что им так хотелось узнать до сих пор, товарищей засыпали Ю Джунхека вопросами.

Он спокойно ответил.

— Я не видел никакого реинкарнированного Ким Докча. Однако... – Он посмотрел на статую Ким Докча, проносящуюся мимо окна автомобиля, и продолжил. – ....Этот дурак определенно читал эту историю. У меня есть предчувствие.

— Докча аджосси, должно быть, сейчас очень раздражен. Не иметь возможности снова увидеть заключение....

Как бы Ким Докча с других мировых линий запомнили заключение этой истории? Хан Союнг не могла этого знать. Прийти к хорошему заключению было так же сложно, как заставить бывшего принять