Он тебя не отпустит…

— Ан…Андрюша… — прижимает крепче к себе, доказывая мои самые страшные предположения. — Я… Мне… — делает шумный вдох, а у меня сердце почти уходит в пятки.

— Что Соня? Говори девочка…

— Андрюша… Я так не могу… Думала смогу, но я не такая понимаешь? Всё так быстро произошло… Мы же ведь почти незнакомы… Я… Я перепугалась… Ты такой солидный и статусный человек, а я всего лишь… Кто я? А ещё Полина, она ведь моя подруга, а ты… Ты её отец… Я… Я запуталась понимаешь… Я ведь не хочу чтобы ты думал что… Я не такая понимаешь? Не раздеваюсь перед незнакомцами и не веду себя так… Словно… Словно… В голове такая каша… Мне так страшно Андрюш, — бессвязно шепчу и срываюсь в рыданиях, прижимаясь и ища словно защиты в его объятиях и несу полную чушь, только ради того, чтобы он в этот момент мне поверил, я так хочу чтобы он мне поверил, хотя что-то из сказанного мной всё же правда.

— Тише девочка, — целует в макушку, обнимая и кутая в своих тёплых объятиях. — Девчонка ты ещё совсем…

И кажется он верит, потому что я чувствую, как его напряжённое тело расслабляется и дыхание становится размеренным… Настолько наверное его подкупает моя беспомощность и нужда в его участии и защите…

* * *

Андрей Михайлович за несколько дней до нашего отъезда в Ригу вынужденно уезжает сам, по внезапно возникшим делам, что безумно меня радует и наступает хоть какая-то эмоциональная передышка…

Он периодически мне звонит, но это такая мелочь по сравнению с тем, через что мне пришлось пройти в новогодние праздники, от одних воспоминаний которых, меня покрывали колючие мурашки…

Я испытывала противоречивые чувства, Котов относился ко мне очень бережно и мягко, буквально пылинки с меня сдувал после всего что произошло между нами, да и меня подкупало такое отношение, особенно когда вспоминала то, как он без промедления кинулся закрывать меня собой перед бешеной собакой…

Кто ради меня делал подобное по зову души и сердца?

Но о каких симпатиях могла идти речь, когда я также чётко помнила о том, кем он являлся в действительности…

Связавшись с Кириллом, он сообщил мне, что сниматься с задания пока не представляется возможным, так как моё внезапное исчезновение из пансиона вызовет только лишние вопросы и неприкрытое подозрение, что равносильно приговору…

Маховик запущен, под Котова Андрея Михайловича начали интенсивно и жёстко капать…

Хакерам наконец-то удалось взломать сервер, но полученыне файлы содержали сложную кодировку, которую ещё предстояло расшифровать, без этого к сожалению, вся наша работа была лишь пустой тратой времени…

Чёрт!

Спустя две недели, после возвращения в Ригу, на связь выходит Князев и сообщает, что договора с Филатовым подписаны все до единого и я теперь в безопасности, так как весь имеющийся компромат на меня, находится теперь только в его личном распоряжении…

Но в безопасности ли я?

Вячеслав абсолютно ничего не подозревает о внезапно возникшем интересе Котова ко мне, который судя по всему не собирался исчезать из моей жизни и имел далеко идущие планы на меня…

Чёрт, что же теперь делать?!

Признаться Князеву самой мне было попросту страшно — предугадывая его реакцию, а развязывать войну между ними ещё страшнее, так как я всё равно окажусь под ударом между двух огней…

Ломая голову и силясь найти хоть какой-то выход из сложившейся ситуации, к концу января приходит новость о кончине Владимира Ивановича…

У меня появляется уважительная причина и я покидаю стены пансионата теперь уже навсегда, заранее зная, что больше никогда туда не вернусь…

Приземлившись в Москве, в сопровождении Льва и людей Филатова, мы направляемся в адвокатскую контору, где оглашают завещание Владимира Ивановича…

Не знаю, с чем связана такая щедрость, но Владимир Иванович оставляет на моё имя внушительную сумму и несколько объектов недвижимости…

После завершения всех необходимых процедур с документами, мы в том же составе направляемся в загородный дом на Новой Риге…

* * *

Утро следующего дня встречало нас отвратительной погодой, на улице беспроглядно мёл слякотный и мокрый снег…

Сложно представить место, где разом было бы сконцентрировано такое большое количество криминальных элементов как нынешнее утро в доме Филатова, но такое место всё же находится…

Похоронная процессия собрала огромное количество людей и машин, которые заполонили буквально всю округу рядом с кладбищем…

Также были стянуты представители силовых структур, которые не вмешиваясь лишь со стороны наблюдали за всем происходящим, периодически сдерживая прессу, которая тоже не осталась безучастной к такому значимому событию…

Мы с Львом объявили временное перемирие, он весь день держался рядом, не отходя от меня ни на шаг…

Сложно описать чувства, которые я испытывала к Владимиру Ивановичу… Но я совершенно искренне была подавлена всем происходящим…

Сбежав в ту ночь из квартиры Князева, я вломилась в гараж к нашему соседу по двору, с родной сестрой которого мы со школы дружили…

Иногда, будучи ещё девчонками, когда нам некуда было пойти, мы зависали у него в гараже, где он организовал небольшую мастерскую по разбору и починке двигателей автомобилей, да и вообще в принципе всяких механизмов…

Там собственно говоря я и научилась управляться с инструментами и замками…

Завалившись к нему, мы с Вероничкой застали его хорошо подвыпившего, но в помощи он нам всё же не отказал и согласился вывести нас той же ночью в соседний город…

Там же, он свёл меня с приятелем, который промышлял не совсем законной деятельностью и мои навыки как нельзя лучше пришлись к месту…

Нас перекинули ближе к Москве…

Перебиваясь от одного мелкого заработка к другому, поскольку доставались мне по итогу ничтожные крохи, я в попытках подзаработать чуть по-больше хваталась за любое дело…

Так, я взялась за дело, где меня и заметил один из людей Филатова…

А дальше… Дальше всё закрутилось с геометрической прогрессией…

Как только до меня дошли слухи о том, что люди Князева меня ищут, пришлось сразу же признаться Филатову в содеянном и кланяться в ноги в поисках защиты и он предложил компромисс: одно крупное дело в обмен на покровительство…

Владимир Иванович безусловно очень многое сделал для нас с Вероничкой, но признаться делал он это конечно же не из добрых самаритянских побуждений…

В наших взаимоотношениях не присутствовало какое-либо принуждение к тому или иному в плане работы, но ясное дело, что я должна была безоговорочно выполнять все его поручения…

Мы были зависимы от него, да и позже с командой Колесникова мне все дела давались с ещё большей лёгкостью и я просто отпустила ситуацию в надежде, что когда-то наступит момент, когда я встану на ноги достаточно крепко и смогу вырваться из этого мира…