Шрифт:
Закладка:
Она издала тихий стон в знак протеста, но в то же мгновение ее теплая киска соприкоснулась с моим разбушевавшимся членом через одежду, прижимаясь ко мне.
Мы целовались целых десять минут, пока Сейлор не осознала, что трется о мой стояк, как энергичная стриптизерша в ночную смену, которая самостоятельно оплачивала учебу в магистратуре. Я практически чувствовал, как ее половые губы обхватывают мой член через одежду. Она отстранилась и уткнулась мне в шею, дрожа как осиновый лист. Наши сердца бились рядом, и, возможно, все потому, что у меня больше месяца ничего не было, я даже немного отключился из-за этого поцелуя. Это было эйфорическое головокружение, будто я принял наркотики и не был уверен, подействовали они или нет. Мне хотелось поцеловать ее снова, но я не хотел перегружать ее. Обычно я хорошо понимал, чего от меня хотели девчонки, но Сейлор было невозможно понять.
Зная, что следующие несколько месяцев она может провести, уткнувшись лицом в мою толстовку («Смерть от унижения: восемнадцатилетняя девушка умирает в руках привлекательного соседа»), я поцеловал ее в шею, в единственную часть тела, которая была мне доступна в таком положении.
– Джунсу меня убьет. – Ее приглушенные слова утонули в моей толстовке. Мне показалось, или наши сердца бились необычайно громко?
– Почему? Ты что, трахаешься со стариком? – Без комментариев.
Когда я пустил в дело все три функционирующие клетки своего мозга, стало ясно, что Сейлор и ее тренер были довольно близки. На мой взгляд, это вполне ожидаемо от людей, которых объединяли олимпийские амбиции, и она не впервые говорила так, будто тренер не хотел, чтобы она общалась с парнями.
Сейлор оттолкнула меня, не поднимая головы. Собрала вещи и бросилась обратно в свою комнату, наверное, чтобы глянуть в интернете, могла ли она забеременеть оттого, что терлась об меня. Я задавался вопросом, что же со мной не так, раз я зациклился на ее чертовом плече, в то время как отец хотел вырезать из моей кожи конфетти, Киллиан жаждал разбросать это конфетти по всей гавани, а Силли, вероятно, мечтал покрошить нас всех на фрикадельки.
Не говоря уже о том, что я до сих пор не отвечал на мамины звонки. Какая-то подсознательная, мелочная часть меня была недовольна тем, что она бросала меня в разных частях света, возлагая ответственность на других людей, особенно притом, что мне было известно о моем происхождении.
– Мне все равно нужно поговорить с ним лично, – прокричала Сейлор из своей комнаты.
– Я поеду с тобой и прослежу, чтобы ты не наделала глупостей. – Я поправил хозяйство в спортивных штанах, достал телефон и проверил пропущенные.
Четыре неотвеченных звонка от отца.
Два от Киллиана. Шесть текстовых сообщений.
Athair:
Я знал, что тебе нельзя доверять.
Athair:
Где тебя черти носят?
Athair:
Если ответ: в канаве после оргии, то знай, что на этот раз я не стану тебя вытаскивать.
Athair:
Ты достал меня, Хантер. ДОСТАЛ.
Киллиан:
Ты возвел понятие «тупой и симпатичный» на олимпийский уровень.
Киллиан:
Онанист в законе.
Одиннадцатая
Сейлор
И почему Бо меня так не целовал?
По пути в стрелковый клуб мой разум обшарил каждый уголок, каждый ящичек и закоулок в поисках ответа на мучивший меня вопрос, пока Хантер вел машину и отправлял голосовые сообщения своим друзьям из Калифорнии.
Мое тело все еще собиралось воедино после того, как лопнуло от удовольствия от прикосновений моего соседа. Никто и никогда не прикасался ко мне так, как Хантер Фитцпатрик – так, будто близился конец света и мы должны были вместить всю нашу страсть в один заданный момент. Меня до ужаса пугало, каким соблазнительным был мужчина, с которым я жила под одной крышей. Ведь поцелуй казался искренним, пылким и серьезным, но я знала, что сам Хантер таким не был. На самом деле именно по этой причине он и оказался под моим надзором.
Мне нужно вырваться из порожденного Хантером дурмана.
Я гадала, почему у меня не вызывал большого беспокойства предстоящий разговор с Джунсу, который устроит мне разнос за то, что «мальчишка» написал и позвонил ему по поводу моего плеча.
Гадала, почему не могла даже заставить себя психовать из-за Ланы Альдер, которая, похоже, устроила какую-то пиар-гонку и, скорее всего, была главной претенденткой на участие в Олимпиаде.
Гадала, что подумал Хантер о моем обнаженном теле, когда застал меня вчера в ванной, где я, дрожа и плача, пыталась забраться в горячую ванну, чтобы разогреть плечо, а потом размять припухлость.
Вскоре после того, как я задалась всеми этими вопросами, у меня начала болеть голова.
Наивной я не была. Знала, что не вписываюсь в жизнь Хантера за пределами бостонского пузыря одиночества, в котором его запер отец.
Вне границ городских небоскребов, учебных заданий и рабочих таблиц у него было полно друзей. Случайных связей. Инстаграм[37]-моделей, с которыми он флиртовал. Бурная социальная жизнь, увлечения и интересы, в круг которых я не входила. Он уделял мне время, потому что ему было больше нечем заняться. Но он забудет обо мне через пару часов после окончания нашей сделки.
Сосредоточься. Спустись с небес на землю, Сейлор.
Я же могу пережить две недели без тренировок, верно? В это время могу наконец-то ответить на письма Кристал, свирепой пиарщицы, которую ко мне отправил Джеральд Фитцпатрик.
Я рискнула взглянуть на Хантера, который записывал голосовое сообщение на телефоне.
– Нет, дружище, все нормально. Просто не высовываюсь и жду, когда это дерьмо уляжется. Воздержание тоже проходит хорошо. Я и впрямь вхожу в контакт с самим собой. В особенности со своей правой рукой.
Пауза.
– Слава богу, местные девушки не идут ни в какое сравнение с калифорнийскими. Иначе мой член уже был бы на грани самоубийства.
Хантер заглушил двигатель перед стрелковым клубом, а его лицо все еще освещал свет от телефона. Я не знала, смеяться мне или покалечить его. Вот что он сказал после того, как целовался со мной? Что местные девушки не стоят его возбуждения? А то у меня было достаточно фактов, чтобы доказать обратное.
– Спасибо, что подвез, и за дивную беседу, – язвительно буркнула я, когда он обратился ко мне сдержанным тоном.
– У тебя десять минут на то, чтобы
